Красницкий Сотник ч.1-2

Таким образом, для получения вышеозначенной санкции, в глазах «руководства» необходимо выглядеть полезным, управляемым и предсказуемым. Это – в теории, досточтимый сэр, а на практике, при имеющихся обстоятельствах? Гм… почему-то процесс «наказания невиновных и награждения непричастных» принято считать чем-то фатальным, не поддающимся ни предвидению, ни воздействию, подчиненным непостижимой для нижестоящих логике. Однако это совершенно ошибочное мнение, порожденное позицией пассивного ожидания начальственных решений. Имеется тут одна ключевая точка – формирование такого феномена как «есть мнение». Если это мнение уже сформировалось, ничего не поделаешь, будь ты невиновным, непричастным или вообще святым и непорочным. А вот если еще не сформировалось – о-го-го, сотворить можно что угодно, вплоть до превращения белого в черное и обратно.

Самый распространенный и доступный для нижестоящих способ повлиять на формирование этого самого «мнения» – первым донести до руководства свою версию событий. Все последующие попытки будут представлять собой всего лишь коррекцию «начальственной точки зрения», обладающеей, как правило, весьма значительной инерционностью. В нашем случае, сэр Майкл, надо раньше других явиться пред светлые очи князя Вячеслава Владимировича, а для того, чтобы допустили, выслушали и поверили, необходимо иметь на руках неубиваемые аргументы. Например, плененного князя Городненского (если выживет) и вызволенную из лап злодеев княгиню Городненскую. Причем ключевым моментом здесь является не то, что она княгиня, а то, что она родная сестра обоих сюзеренов – и Мстислава Киевского, и Вячеслава Туровского.

Вывод. Промежуточная цель – создание базы в Погорынье – не меняется, трансформируется лишь одна из задач по ее достижению – вместо «по-тихому» делаем «с санкции». Для решения этой задачи необходимо засветиться перед руководством в качестве субъекта лояльного, полезного и предсказуемого. Структура и кадры, решающие эту задачу… мда-с, не густо – неполная сотня пацанов. Ресурсы… тоже не фонтан – плененный князь, который еще и помереть может, и княгиня, которую еще освободить предстоит. Соответственно, и риски – высокие. Высокие, но не запредельные… нет, не запредельные. Во всяком случае, так представляется на сегодняшнем уровне информированности, а там… посмотрим, «отработать назад» возможность пока есть.

Ну, что ж, сэр Майкл, нравственное решение совпало с рациональным – княгиню спасать! А в качестве бонуса, ибо добротное управленческое решение должно давать выигрыш сразу по нескольким параметрам… Что вы там говорили о легенде? «Воевода Погорынский ворогов медведем ломает, а внук его по пятам ворогов лисом рыщет»? А как насчет «изюма в эту булочку» – плененный князь, спасенная княгиня? Да еще и с детьми малыми! Какой сюжет для всяких сказителей-гусляров и прочих менестрелей! Интересно, ЗДЕСЬ уже имеется практика заказа позитивного пиара, или все отдано на откуп исключительно народному творчеству? Летописи-то редактируют, а вот как обстоят дела с шоу-бизнесом? Если выступить спонсором, а потом положить текст на бумагу, то есть, на пергамент… Ладно, это все потом, а сейчас главное – княгиня, вернее, как до нее добраться? Чего там Егор с Гоголем надопрашивали?..».

До форсированных методов допроса не дошло, дружинник князя городненского, за которого уже было собрались браться всерьез, имел все основания заказывать благодарственные молебны и обставлять церкви свечами, впрочем, и Мишка, будь он верующим, запросто мог принять случившееся за знак свыше – очнулся от беспамятства князь Всеволод. Очнулся, слабым голосом попросил пить, проглотил какое-то лечебное питье, поднесенное Матвеем, нашарил глазами среди незнакомых лиц физиономию Гоголя и, не вдаваясь в осмысление происходящего, пробормотал несколько слов, которые невозможно было истолковать иначе, нежели приказ идти спасать княгиню с детьми. А потом… уснул.

– Ну и слава Богу! – прокомментировал произошедшее Илья. – Вишь: испарина выступила, да уснул, а не обратно в беспамятство провалился… теперь вполне может и выжить.

По приказу Мишки, гонца, вместо того, чтобы пытать, приволокли в избу и дали посмотреть на князя – вот, мол, вполне живой и пошел на поправку. Неизвестно, что больше подействовало на дружинника: вид Всеволода, на котором Илья с Матвеем меняли мокрую от пота рубаху, целование креста Гоголем, побожившимся, что князь приказал идти на выручку семьи, или появление повода избежать пыток, однако указать место, где злодеи держат пленников, он, наконец, согласился.