Красно-белый. Том 2 (СИ)

— Да как обычно. — Махнул я рукой и покосился на Бескова, который словно вождь индейского племени обозревал с высокой скалы всю футбольную баталию. — Мишу Булгакова, который сейчас играет оттянутого нападающего нужно менять на Федю Черенкова. И чем раньше, тем лучше. Ну и я бы вышел вместо Саши Сорокина на правый фланг в полузащиту. Дриблинга у Саши нет, а тут бы ворваться в штрафную, двоих накрутить и прострелить на Ярцева или откатить Гаврилову и вынимай.

— Ну вот, это другой разговор, а то играют два клубА, — процедил сквозь зубы Старостин и поспешил на трибуну к нашему старшему тренеру, чтобы покапать ему заменами на мозги пока не поздно.

И в этот самый момент главный судья Вихров из Киева свистнул угловой удар у ворот «Пахтакора», защищал которые невысокий по вратарским меркам Александр Яновский. Все наши гренадёры тут же подтянулись в штрафную площадь номинальных гостей, а Юра Гаврилов, разбежавшись, навесил в район одиннадцатиметровой отметки. Яновский бросился в толчею своих и чужих игроков и до мяча не добрался, зато выше всех выпрыгнул Олег Романцев и уже в пустые ворота головой засандалил первую банку!

— Гооол! — Вскрикнули разом мы на скамейке запасных и нейтральные болельщики тоже разразились аплодисментами.

— Ну, вот, а ты «Деду» наговорил, что замены нужны, — усмехнулся Сашка Калашников, который так же протирал новенькие футбольные трусы.

— Ещё 32-ая минут матча, подожди, не суетись под клиентом, — сказал я без всякой задней мысли.

Однако не прошло и двух минут, как защитник «Пахтакора» сделал длинный пас на нашу половину поля, который в борьбе с Олегом Романцевым принял полузащитник «гостей» Александр Корчёнов. Затем Корчёнов пробежал с мячом метров двадцать и прострелил в нашу штрафную площадь. Ринат Дасаев самоотверженно бросился на перехват, однако поскользнулся на малозаметной кочке и первым на прострел выскочил нападающий ташкентцев Туляган Исаков, который подставив «щёчку» закатил мяч в пустые ворота.

— Где, б… защита ходит?! — Выкрикнул Дасаев, пока наши гости, выкрикивая «гол!», бегали по полю и обнимались всей командой, словно выиграли Кубок УЕФА.

— Накаркал, — буркнул Калашников в мою сторону.

— Ага, хорошо скажешь — сглазишь, плохо — накаркаешь. Ерунда, гол назревал, — отмахнулся я, сидя на скамейке запасных.

А спустя десять минут, когда киевский судья Вихров отправил команды на перерыв, я уже привычно взял мяч и пошёл на поле, ведь в раздевалке меня могло и понести. На это раз ко мне присоединился и Сашка Калашников, с которым мы, не сговариваясь, принялись пасовать мяч друг другу по воздуху, не давая тому опуститься на землю. Отличное упражнение, улучшающее качество обработки верховой передачи коленом, грудью и ступней.

— Слышь, Никон, а эта твоя Оксана, которая позавчера в гостинице всей команде на картах гадала, она настоящая знахарка или шарлатанка? — Спросил Калашников, не отвлекаясь от летающего между нами мяча.

— А что? Нагадала казённый дом и дальнюю дорогу?

— Да ну тебя, — махнул мимо мяча мой расстроенный товарищ. — Просто я спросил про будущие победы на чемпионатах Мира и Европы. А она сказал, что кроме этого года больших побед в моей жизни больше не предвидится. Обидно, понимаешь?

— Я тебе так скажу — будущее может ещё и измениться, если этого очень захотеть, работать для этого, а не пиво по кустам в парке дуть как вчера некоторые. Тащи мяч!

— Ой, да там выпили-то по бутылочке.

— С Гавриловым и по бутылочке? Не верю!

— Ну, по две, — пошутил Калашников, сделав мне новую передачу верхом.

* * *

Во втором тайме ближе к 60-ой минуте матча стало уже не до шуток. И Николай Петрович Старостин, сидевший рядом со мной на скамейке запасных, не выдержал. Счёт — 1: 1, игра полностью успокоилась, мы не можем пробиться к воротам Яновского, а они не хотят рисковать и штурмовать большими силами ворота Дасаева. Сложилась, выражаясь шахматным языком, — патовая ситуация. Поэтому «Дед», тихо выругавшись про себя, снова побежал на зрительскую трибуну, требовать у Константина Бескова срочных замен в составе.

— Сейчас тебя выпустят, к гадалке Оксане не ходи, — буркнул Калашников.

— Согласен, — кивнул я и, не дожидаясь команды сверху, начал делать активную разминку, чтобы не повредить мышцы в пылу борьбы.

И через пять минут спартаковский массажист Геннадий беленький передал волю старшего тренера Бескова, что мне и Фёдору Черенкову предписано — моментально заменить Михаила Булгакова и Георгия Ярцева и переломить ход ничейного матча. Ведь нам это очко в чемпионской гонке, при лимите в восемь ничьих, как мёртвому припарка.

— Спокойно Федя, — сказал я, чувствуя, как меня на бровке поля начинает колбасить, — сыграем как на тренировке, ты мне, я тебе.

— А я и не волнуюсь, — улыбнулся Фёдор Фёдорович. — Как только мяч придёт ко мне, сразу рви на свободное место в сторону ворот «Пахтакора».

— Хороший план, — согласился я, пожав руку Ярцеву и Булгакову, которые повесив головы, пошли на нашу скамейку запасных.