Красно-белый. Том 2 (СИ)

— Что-нибудь душевное, — хмыкнул капитан команды Романцев.

— Душевное? — Пробормотал я и вспомнил песню, которую любила слушать моя бывшая жена, в той другой жизни. — Песня называется «Осколок льда». Кто придумал и сочинил, не знаю, случайно услышал во дворе.

Ночь унесла тяжелые тучи,

Но дни горьким сумраком полны.

Мы расстаемся — так будет лучше,

Вдвоем нам не выбраться из тьмы…

Эту песню из репертуара «Арии», которую написали Маргарита Пушкина и Виталий Дубинин бас-гитарист этой культовой группы, я не стал выводить перебором, ведь, по сути, всегда грал на обычном дворовом уровне. Но и простым боем гениальные слова Пушкиной зашли для моих слушателей на ура.

Я любил и ненавидел,

Но теперь душа пуста.

Все исчезло, не оставив и следа,

И не знает боли в груди осколок льда…

— Нормально, — похлопал меня по плечу Юрий Гаврилов. — Потом слова запишу.

— Да, — улыбнулся я, протянув гитару её хозяину. — Это тебе не небоскрёбы, небоскрёбы, а ты маленький такой. Мужики, одна просьба, у нас завтра товарищеская игра с футбольными арбитрами из Баку. Вы с виноградным сроком не переборщите, пожалуйста.

Я встал с лавки, взял за руку девушек, второй рукой дёрнул за собой Фёдора Фёдоровича и словно маленький тягач потащил их всех в гостиницу.

— Не понял, а ты куда? — Возмутился Вова Букиевский.

— Я обещал родителям девушек — вернуть их до полуночи, — пробурчал я в ответ.

Глава 2

На следующий день в субботу 24-го марта 1979 года сразу в девяти городах Советского союза стартовал 42-ой чемпиона СССР по футболу. В принципе я знал, чем закончится этот чемпионат — победой московского «Спартака». А вот где чемпионат закончу я, пока ясности не было. Потому что на сегодняшней предматчевой установке вновь поспорил с Константином Бесковым, который предложенную мной схему 4–3–3, принёсшую нам победу в четвертьфинале против московского «Динамо», зарубил и упрямо вернулся к своей любимой расстановке 4–4–2.

Хорошо хоть меня из стартового состава не выкинул и оставил в атаке в паре с Георгием Ярцевым. Далее Константин Иванович в полузащиту отрядил: на левый край — Шавло, центр — Глушаков, атакующий полузащитник — Гаврилов и правый — Корешков. Потом в защите слева появился Романцев, капитан команды, в центре вместо травмированного Хидиятуллина — Борисенков, либеро — Самохин и справа — Сорокин. Неожиданно у Вовы Букиевского оказалось повышенное давление. А я его, между прочим, предупреждал, чтоб он вчера поменьше налегал на виноградный сок бакинского винного разлива. Почему старший тренер Бесков на место правого полузащитника не выпустил Федю Черенкова, для всех осталось загадкой, как и большинство мыслей и идей Константина Иваныча.

Перед выходом на поле бакинского Республиканского стадиона имени вождя революции, я парой слов перекинулся с Фёдором Фёдоровичем:

— Переживаешь?

— Злюсь. На тебя, — очень тихо пробурчал Черенков. — Попрошу Бескова, чтоб он меня поселил в номер с кем-нибудь другим. Ты обещал, что эта Таня поспит на твоей кровати максимум час, а сам явился только под утро. Почему я должен был провести всю ночь с этой незнакомой мне женщиной в одной комнате?

— Ну а она же к тебе не приставала, — так же тихо парировал я. — И потом я не знал, что её подруга Маша окажется такой ненасытной тигрицей. Жаль что сегодня в Алушту уезжаем поездом. И потом тебе как «женатику» легко рассуждать, а меня в Москве ждёт комната в Тарасовке, где кроме как играть в гляделки с Сашкой Калашниковым делать больше нечего.

— Всё равно, ты вчера поступил х…ёво, — упрямо пробубнил Фёдор Фёдорович.

— На футбольном поле должок верну, — успел сказать я, перед тем как Бесков скомандовал команде на выход.

В подтрибунном помещении мы столкнулись с нашими сегодняшними соперниками, с командой «Нефтчи», которая умела свой стиль, своё лицо и некоторые игроки бакинской команды выделялись индивидуальным мастерством, но недостаточная дисциплина и невысокий боевой дух перечёркивал все достоинства хозяев поля.

— Там та-та-тара тара-там-там… — Загремел из колонок футбольный марш и мы с бакинцами посеменили на неплохое зелёное поле.

Единственное, что было странным на стадионе — это зрительские трибуны, установленные по кругу, как в древнеримском Колизее. И козырьки строений с колоннами на верхотуре главной трибуны, как бы подчёркивали античное происхождение постройки. Однако на самом деле всё был гораздо проще — проектировщик задумывал стадион в виде буквы «С», в честь ещё одного вождя мирового пролетариата и по совместительству отца народов.

Но архитектура архитектурой, а с первых секунд матча все 35 тысяч человек принялись неистово гнать свою команду к нашим воротам. И в этот момент я понял, что у наших парней настроения играть на встречных курсах нет совсем, видать не прошёл даром виноградный в кавычках сок после отбоя. Поэтому мы пять минут хаотично отбивали наскоки бакинцев, не в силах зацепиться за мяч. Из-за чего я, наплевав на установку, прибежал к своей штрафной площади, где лично отобрал мяч у полузащитника «Нефтчи» и потащил его в атаку не глядя на партнёров.