Красное бикини и черные чулки

— Ну что, слопала? — начала я, глядя на понурую Жанку. Я собиралась говорить долго и обличительно, но просунувшийся в дверь Вадик разрушил мои планы. Кстати, что-то я забыла, рассказывала я вам о Вадике или нет? Ладно, повторюсь, не такой уж это грех. Вадик — наш оператор, неплохой в принципе парень, но уж больно ленивый.

Так вот, Вадик возник в дверях и прервал мой гневный монолог буквально на первом же слове сенсационным (по крайней мере в рамках нашей губернии) сообщением:

— Гирю ухайдокали! В «Лендровере» взорвали!

Теперь-то мне понятно, по какой причине Кошмаров так поспешно ретировался, что даже не успел заковать нас с Жанкой в наручники! А вот вы, наверное, в догадках теряетесь, кто такой Гиря и почему его взорвали в «Лендровере». Так что, хочешь не хочешь, а придется мне сделать небольшое, но очень лирическое отступление.

Ну прежде всего Гиря — это прозвище, причем не самое замысловатое. Производное от простой русской фамилии Гирин. Гирин Валерий Игнатьевич — наш местный преступный авторитет, каких много по российским городам и весям. Трудовую деятельность начинал на колхозном рынке рядовым рэкетиром, однако быстро продвинулся по служебной лестнице и уже через пять лет прибрал к рукам половину рынков губернии и еще очень много чего. Он бы и вторую половину прибрал, если бы не Вазгенчик.

А теперь о Вазгенчике, раз уж разговор зашел. Представьте себе, что он сделал еще более головокружительную карьеру. Ибо на то, что Гиря потратил пять лет своей молодой цветущей жизни, у Вазгенчика ушло в два раза меньше времени. Такой вот дерзновенный юноша. И поскольку Вазгенчиковы подвиги отличались особой масштабностью, местным органам правопорядка пришлось поступиться доселе незыблемыми принципами мирного сосуществования со сколько-нибудь организованной преступностью. Вазгенчика объявили в федеральный розыск и вроде бы даже в Интерпол цидулю заслали, но в поимке пока что не преуспели. Исчез Вазгенчик, словно сквозь землю провалился, при том что время от времени его кто-нибудь да углядит на фоне городских окрестностей.

И снова о Гире. Кто его грохнул, думаю, вы уже догадались. В отличие от тех, кому это по долгу службы положено. То есть наших местных пинкертонов. Представляю, каково им будет объясняться с прогрессивной общественностью. Ведь считается, что Вазгенчика-то в городе нет! А впрочем, они такие ребята, что запросто могут напустить туману и устроить коллективное «молчание слепо, глухо, немых ягнят». Под благородным предлогом неукоснительного соблюдения интересов следствия. А образовавшееся на местном преступном Олимпе в связи с безвременной смертью Гири вакантное место долго пустовать не будет. Уж тут будьте спокойны.

— Так что осиротели мы, — хмыкнул донесший до нас скорбную весть Вадик, высказал предположение о том, что похороны Гири будут на редкость пышными, и скрылся за дверью.

И хотя сообщение о Гириной кончине меня нисколько не расстроило, желание распекать Жанку как-то рассосалось. Что толку тявкаться? Ведь даже если мы перегрызем друг другу глотки, это будет только на руку следователю Кошмарову. Он ведь сторонник простых и стройных теорий. Скажет, что преступницами двигал страх неминучего разоблачения, и дело с концом. Вон как у него складно получается и, главное, все одно к одному. И с Пахомихой мы на ножах были, и Порфирий со своими бредовыми речами в нашей передаче выплыл. А теперь — фальшивая фотография, которая укладывается в ту же схему. Неуклюжая попытка увести следствие по ложному следу, можно сказать, налицо.

В свете всего вышесказанного я даже другими глазами на историю с фотографией взглянула. Раньше-то мне казалось, что некто таким образом хотел подставить Вице, а теперь засомневалась. А вдруг мы с Жанкой и были конечной целью? И оставивший этот конверт только того и добивался, чтобы мы окончательно запутались? М-да, но кто бы это мог быть? Скорее всего, либо настоящий убийца Пахомихи, либо тот, кому мы сильно насолили.

А если все-таки сыр-бор из-за Вице разгорелся? Но и в этом случае заказчик все тот же. Убийца или «доброжелатель». Тот, кому Вице хвост прищемил. А в этой связи мне почему-то его секретарша Коза на ум приходит. Ну просто напрашивается. Сами судите. Сначала она нам в «Мимозе» с этим дурацким исподним попалась, потом мы очень нехорошо поговорили с ней возле «Белого дома» и, наконец, вчера ее не было в приемной Вице. В чем причина? Заболела? Отпросилась? Или уволена? Короче, пищи для размышления столько, что за один присест не осилить.

— Ты знаешь, где живет эта… м-м-м… Коза? — спросила я притихшую Жанку.

— Какая?

— Такая! — Злость на Жанку слишком глубоко угнездилась во мне, чтобы так сразу улетучиться. — Та, которую ты чуть не расплющила!

— А, Людка… Как улица называется, не помню, а показать могу…

— Вот сейчас и покажешь, — буркнула я, — собирайся, поехали.

— А Краснопольский?

— Я сказала, поехали! — прикрикнула я в сердцах.

ГЛАВА 16