Красное бикини и черные чулки

Но как бы там ни было, а работу свою я знаю, а потому сразу же после аудиенции у Краснопольского разыскала оператора Вадика. Он, конечно, поупирался для видимости, ссылаясь на то, что у нас нет предварительной договоренности, но на кладбище, снимать репортаж со свежей Гириной могилки, поехал. Жанка осталась на студии дожидаться отснятого нами материала со скучным и несколько отстраненным видом. Она и раньше не отличалась особым рвением в работе, а теперь и вовсе на уме у нее один лишь Порфирий.

* * *

— Ну что, снимаем? — Вадик привычно взвалил на плечо камеру. — А то такой мандраж, что недолго и простудифилис подхватить…

— Снимаем, снимаем. — Я чуть посторонилась, чтобы не заслонять Гирин портрет, заботливо обернутый в целлофан, и недовольно покосилась на любознательных кладбищенских обитателей, которые так и перли в кадр. Как будто им медом намазано. А больше других старался вертлявый бомж в драном камуфляже, который буквально дышал мне в затылок. Причем довольно смрадно.

— Кыш отсюда! — шуганула я его.

Вертлявый нехотя отступил на два шага и неодобрительно сплюнул в сугроб. В знак презрения, так надо понимать. Еще бы, ведь он наверняка считает, что я на его территории, а значит, не имею права командовать. Не исключается также, что я своим беспардонным, несогласованным заранее вторжением нарушила какую-нибудь конвенцию вроде небезызвестной Сухаревской.

Ну и хрен с ним, пусть лезет, если ему так хочется. Мы же сюда правду жизни приехали снимать, а не отлакированную праздничную картинку. Так вот она, правда, и есть, так сказать, во всей своей неприбранной красе.

— Ладно, поехали, — махнула я Вадику рукой, мужественно стряхнула с головы капюшон куртки и поднесла ко рту микрофон. — Мы на Северном кладбище. Возле могилы человека, который еще несколько дней тому назад контролировал пол-области, — Валерия Игнатьевича Гирина, больше известного по прозвищу Гиря. Его похороны были поистине пышными и многолюдными, что однако же, что однако же…

— Заело? — поинтересовался раздосадованный Вадик. — Начнем сначала, начнем с нуля?

— Постой-постой, — отозвалась я рассеянно и склонилась над заваленным венками могильным холмом. Смахнула перчаткой снег с краю и невольно прикусила губу. Белые лилии, вернее, их бренные останки! Вот, значит, откуда взялся «букет» у моей двери. С Гириной могилки. Небось те же кладбищенские бомжи торговлей похоронными цветами и промышляют. А я, дура, по цветочным палаткам бегала. Впрочем, теперь это уже неважно, раз маньяком оказался Мелкий Пакостник.

Ну да, конечно, он душил Жанку, а хотел меня. Ну перепутал, с кем не бывает. Как там было с Маней и Пахомихой (и было ли вообще?), пусть разбирается Кошмаров. Но раз уж к слову пришлось… Взять те же лилии. Они ведь не только под моей дверью лежали, но и в квартире Порфирия имели место быть, пусть и в количестве одного-единственного полурастоптанного цветка. В то время как наклофелиненный Порфирий валялся в отключке. Вопрос: кто его так? Пакостник, получается?

— Что ты там, примерзла, что ли? — Продрогший Вадик уже изнемогал от нетерпения. — Сама уже синяя, как курица ощипанная…

— Спасибо за комплимент, — поблагодарила я Вадика и, мобилизовав всю свою волю, оттарабанила заготовленный загодя текст про незавидную долю отечественных мафиози. Дескать, жизнь у них короткая и хлопотная, а смерть безвременная.

— Все? — удостоверился Вадик, когда я закончила.

— Ну да, — шмыгнула я носом и снова напялила капюшон. — Ты только это, поснимай тут на всякий случай, чтобы печальный антураж передать. О, вон тех ворон, что на березе! Смотри, какие жирные. Как бройлеры. А наглые! Вон ту сними, самую большую, посредине!

— Это, наверное, Гирина душа, — хмыкнул Вадик.

— А потом Ольгину могилу снимем, она тут рядом на соседней аллее, — пришло мне в голову по ходу действия.

— А это еще зачем? — Вадику моя идея не понравилась.

— Пригодится, — скупо бросила я и первой потопала к месту последнего упокоения своей главной конкурентки, на полпути к которому меня и нагнал этот мрачный тип в надвинутой на глаза шапке.

Нагнал и пробурчал в воротник длиннополого пальто:

— С вами хочет поговорить один человек.

— Что? — не сразу сообразила я.

— У одного человека есть для вас важная информация.

— Да? — Я обернулась, чтобы рассмотреть незнакомца получше, что, судя по всему, в его планы не входило, ибо он тут же обогнал меня, после чего замедлил шаг. Как бы заманивая.

Я остановилась в раздумье, а тут подоспел Вадик. Просипел, якобы простуженно:

— Ну что там снимать? Опять ворон?

— Просто сними могилу, портрет крупным планом… — процедила я сквозь зубы.

— А ты?

— А я скоро, — пообещала я, высматривая среди крестов и надгробий фигуру в длиннополом пальто. А вон она, за елкой мелькнула, или мне померещилось?

Медленно, озираясь по сторонам, я пошла по расчищенной от снега дорожке, стараясь не выпускать из виду Вадика, чтобы в случае чего позвать его на помощь. А то вдруг на меня очередной маньяк покушается, хотя по всем законам жанра это уже явный перебор.