Красное и белое. И серо-буро-малиновое

– Доколе?! Идёт война с буржуями, помещиками и попами! За что идёт эта война? Советская власть дала вам землю, которая раньше была у помещиков? Дала! Чего хотят теперь белые? Отнять у вас землю и вернуть её богачам! Ведь так было при Лизке? Так! А теперь советская власть, воюя с белыми, просит у вас хлеба для ваших братьев, отцов и сыновей, которые сражаются, не щадя своей крови, за вашу же землю! Разве вы не дадите им кусок хлеба? Дадите!

Речь Зойки Три Стакана оказывала впечатление на крестьян, но отдавать хлеб «за просто так» они не хотели. Пришлось создавать продотряды. Ходили продотряды по селам, и хлеб не находили – всё прятали крестьяне по схронам. Москва требовала хлеба на фронт, а Глупов не мог дать требуемого в нужных объёмах. Тогда из Москвы в адрес Глуповского совета от Ленина пришла телеграмма:

"1) повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц. 2) опубликовать их имена. 3) отнять у них весь хлеб. 4) назначить заложников в каждой деревне, в каждом селе. Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц-кулаков. . . . P.S. Найдите для этого людей потвёрже".

Зойка Три Стакана, Кузькин и Рябинин собрались на совещание. Решено было устроить всеглуповскую экзекуцию – это словечко Зойка Три Стакана прочла в словарике, который нашла в библиотеке Мальвины. Для реализации экзекуции, совещанием велено было комбедам и местным советам в каждой деревне Глуповской губернии «выявить по одному самому кулачному кулаку и доставить этого кулака в Глупов в губернский исполнительный комитет к 10.00 следующего понедельника». Сказано – сделано, комбеды и послушные им деревенские советы, не догадываясь о причинах такого срочного созыва кулаков в Глупов, решили, что советская власть и большевики собираются менять экономическую политику, поэтому с самыми толковыми крестьянами – кулаками и посоветуются: как быть дальше. На деревенских сходах выбирали тех «самых кулацких кулаков», которые с мандатами от сельских и волостных советов, по согласованию с комбедами, отправились в чистых рубашках и новых сапогах в Глупов – «на съезд».

Тут их и ждали. В понедельник ровно в 10 часов утра Матрёшкин вместе со своими чекистами провел перепись кулаков – не хватало одного, из деревни Вихляевки. Решили подождать. В 10.07 появился и кулак из Вихляевки, прибежал, запыхавшийся, попросил извинения:

– Лошадь, чтоб её! Заартачилась и в город никак входить не хотела! Вот пришлось, привязав её к рогатине у входа в город, пешком бежать. Простите, люди добрые, за опоздание!

– Да ничего, ничего! Без тебя бы всё равно не начали! – Ответил ему, усмехаясь, Матрёшкин. – А теперь, граждане кулаки, по одному заходите в дом Советов, где вас будут готовить к экзекуции.

В Глупове никто кроме Зойки Три Стакана, Рябинина и Кузькина точно не знал, что такое «экзекуция». Купцы полагали, что это что-то вроде «регистрации» и довольные ломились в дверь Совета, стремясь побыстрее, мимо очереди, попасть на экзекуцию. Сразу же внутри здания их хватали под белые ручки чекисты, аккуратно снимали с них сапоги и новые рубашки, связывали за спиной руки и выводили во внутренний двор дома Советов.

Одновременно с этим на площадь перед домом Советов прибыли телеги с мужиками и горбылём, из которого мужики стали сооружать помосты. Кулаки, стоявшие в очередь на экзекуцию, удивлялись – что за плохой горбыль такой! Как из него постамент делать? Совсем «до ручки» дошла Советская власть, если такой горбыль на постаменты в центре города использует.

Вместе с последним сотым кулаком, вошедшим в дом Советов, был забит последний гвоздь в постамент из горбыля, и началось сооружение самих виселиц. Глуповцы пересчитали их и ахнули – ровно сто!

Не успели глуповцы толком понять «что – к чему», как на площадь под барабанный бой были выведены связанные кулаки, и секретарь канцелярии губернского совета зачитал приказ о повешении ста отъявленных врагов советской власти, кулаков, утаивавших от трудового народа хлеб. Приказ был размножен типографским способом и тут же роздан всем присутствующим.

Некоторые кулаки приехали в город с семьями – подкупить жёнам и детям по случаю поездки в город кое-что из одежды и посуды. Эти семьи кулаков пытались прорваться сквозь толпу к постаменту и освободить кормильцев, но латышские стрелки, взявшиеся опять невесть откуда, отгоняли их прикладами и штыками. Не молчали и сами кулаки, а громко кричали – многие из них всегда сдавали аккуратно хлеб и горой стояли за советскую власть в своих деревнях, отослав сыновей на фронт.

Повешение состоялось при всеобщем плаче глуповцев и проклятиях в адрес советской власти.

Когда на следующий день стали до Глупова доходить сведения о том, что некоторые повешенные были активными сторонниками советской власти, Зойка Три Стакана сказала, пожав плечами:

– Лес рубят – щепки летят!