Красное каление. Том третий. Час Волкодава

-Э-э-э… Да ты, Борька сыпешь, как газета «Правда»! Ты часом… Не…

-Престань! Просто было у меня немало времени поразмыслить, зимуя не одну зиму под прелыми стогами или в овчарнях, зарывшись в старый навоз…

-Прости, брат, я шучу. Да от такой жизни… Европа буквально наводнена агентами и Коминтерна и чекистами. Что поделать, левые пока имеют громадное влияние.

    Борис невозмутимо продолжал, рассматривая теперь мелкие коричневые ромбики на белой скатерти:

-В начале июля я все еще был в Питере… Делать было особо нечего, так, слонялся по митингам да крутил сумасшедшую любовь с одной кур… систкой… Впрочем, речь не об этом. Так вот. Смотри, что мы хоть теперь-то видим. Путч большевиков не удался. Их вожди: Троцкий, Луначарский – уже сидят. Где находятся Ленин и Зиновьев – пишут все газеты и охранка это хорошо знает. И теперь я скажу: Керенский ведет себя так, как будто он является тайным членом их Це-Ка! Он же не только лихо защищал и вытаскивал из тюрем революционеров, будучи в молодости адвокатом. Он, в страхе перед нами, военными и Корниловым, берет и выпускает Троцкого из камеры и разрешает большевикам вооружать Красную гвардию, которая на тот момент запрещена! Боялся, что вздернет его Корнилов? А надо было! Этот человек произносил речи, речи и речи, но он ничего не делал, чтобы успокоить Россию, скорее наоборот. Что было дальше? Я какое-то время состоял, так, на добровольных началах, при генерале Полковникове, командующем Петроградским округом. При мне, Володя, пришли к нему от прокурора после приказа министра внутренних дел Никитина о разгоне Военно-революционного комитета большевиков, просили надежную часть для этого. «Нету у меня надежных!» – развел тот руками. А у него тем временем уже были свои адьюльтеры с большевиками! Все, все их уже тогда побаивались и каждый со страхом думал о своем будущем.

Он пригубил из кружки и тут же поставил ее на стол. В пивную шумно вошли несколько молодых людей в одинаковых черных пиджаках. Они расселись за большим столом у окна, жестикулируя руками и что-то оживленно обсуждая.

-Студенты. Сейчас хлебнут пивка и начнут горланить старые полковые песни Рейхсвера. А потом их постараются мирно выпроводить из заведения, чтоб не били стекла и не отпугивали клиентов.

   Борис невозмутимо продолжал:

-Да и комиссаров развел никто иной, как Керенский. Не большевики, это было еще до них. Ты знаешь, вот когда я там еще околачивался, в октябре, встречаю на улице прапорщика знакомого, спешит на Дворцовую площадь, говорит, Главный штаб раздает револьверы с патронами всем желающим офицерам для защиты Зимнего, ну, против большевиков.  Пошли вместе, разжились оружием. Лично я тут же пошел и продал свой пистолет тут же, на Невском и тем же большевикам, они там организовали скупку. Мне было стыдно, но за Сашку Керенского я лично воевать не собирался. А жрать мне хотелось.