Красное колесо. Узел 2. Октябрь Шестнадцатого. Книга 2

Третий исход, я боюсь вы этим третьим путём и пойдёте: испугавшись разгона Думы, выдадите боярина Милюкова головой боярину Штюрмеру, будете ловить слухи в кулуарах, считать копейки в бюджетной комиссии и охать, что десятки миллиардов проходят вне вашего контроля.

Четвёртый же путь, господа депутаты… Нет, о четвёртом пути я скажу не вам и не здесь. Этим путём пойдёт сама страна, когда потеряет свою последнюю надежду – на вас! (Рукоплескания слева.)

Это – с таким значением обещано, что: Караулов, очевидно, с кем-то связан, что-то знает, да и – какие-то нити у него в руках?

А ещё такой в Думе церемониал – отдавать трибуну представителям национальностей в черёд. И сейчас (отчасти – чтоб и охладить немного Думу) Родзянко пропускает: одного – от мусульман, одного – от Курляндии, одного – от ковенских евреев. (Да на еврейском вопросе Думе не охолодиться, а пожалуй, наоборот.) Однако тот недостаток имеет это равномерное чередование ораторов, что раз в зале сидят и правые, то приходится Думе слушать и их тёмный бред, и по такому же наказному часу. Впрочем, какие уж правые – их всё меньше, они дробятся, расползаются, как будто вырождаются, боясь собственного существования, не в смелости отстаивать его. Вот идёт на трибуну – рослый, тяжёлый, большеголовый, в хомуте крахмального воротника, со вскрученными усами, обильными тёмными кудрями, – да где мы видели его? позвольте? что за рисунок? А-а, в Думе так и зовут его – «Медный Всадник», и тут, видимо, неслучайное сходство: Марков – из рода Нарышкиных, и в каком-то седьмом или десятом колене вынырнул тот же образ! Только походка у него не императора, а как будто попружинивая, без уверенности.

Всеми ненавидимый председатель Союза Русского Народа держится – подчёркнуто надменно, закоснело твёрдо, с лицом запечатанным, ибо в привычку ему, что он – всегда против течения, что он – всегда среди врагов, во всяком обществе образованных русских людей. Так и держится – ещё более вызывает желание противоречить себе. Тут какое-то противообаяние: как Шингарёв располагает к себе даже противников, так Марков отталкивает даже единомышленников. Своим грубым напором он умеет оттолкнуть, даже когда говорит правильное. Если бы сейчас надо было Думе голосовать, кого одного исключить из своих членов, – дружным большинством исключили бы его.