Красное колесо. Узел 3. Март Семнадцатого. Книга 3

Да, до сих пор он думал так. Но теперь видел, что перебрал. По тому, как оно покатилось…

…И это после того, как новый строй установлен именно захватом власти…

Что верно, то верно. Михаил Васильич, кажется, запутался: в самом деле – а вся-то власть?.. И тогда – что тужить о жандармах?

Всё больше его наливало жаром испуга, простого грубого испуга, пока он читал роковые подслеповатые строчки.

…Но особенно замечательны средства, которые намерен принять генерал… Генерал Алексеев достоин своего низверженного господина Николая II. Дух кровавого царя жив в начальнике штаба…

Ай, как нехорошо! Как грубо связали.

…Этим распоряжением Алексеев сам подписал себе приговор в глазах сторонников нового строя…

Боже мой, что ж это делается? Как они разговаривают? – ещё острее Бубликова… Приговор??.. Крепко же умеет Совет рабочих депутатов…

…Но генерал Алексеев не найдёт таких «надёжных частей» и «верных офицеров».

И кажется, верно.

В центре Ставки, в охраняемом штабе, над своими беззвучными излияниями безмолвному правительству, – от резкого голоса Совета депутатов почувствовал Алексеев себя беззащитным, просматриваемым, угрожаемым.

И – одиноким.

Нет! Он достаточно дистанцировался от отречённого царя и не допустит объединить себя с ним, никак!

Но: без царя-то он и застигнут одиноким.

Иногда и сердился на царя, и забывал, как хорошо: защитная власть над тобой. А без неё – вот ты и не сила.

И никогда единого резкого слова, не то что подобного, он от Государя не слышал.

Газета доканчивала: …По имеющимся у нас сведениям, военный министр Гучков распорядился не применять репрессивных мер, которых требует генерал Алексеев…

Вот это так! Вот так они его и покинут, безголовое правительство.

А он им пишет – не потакать Совету депутатов!.. Всё вперевёрт.

Вдруг сообразил: да ведь приказу о бандах – уже пять дней, а отзыв – только сегодня?

Сообразил: обманули! Давно уже метили, но ждали, пока он арестует и спровадит царя!

А он даже прощального царского приказа не допустил…

Использовали…

А теперь – как же защищаться? Опереться – не на кого. Не на кого.

Надо – спешить как-то оправдаться.

Как-то выразить свою лояльность.

Вот – поскорей принять Ставкою новую присягу.

Девятое марта Четверг

517

(по свободным газетам, 8–9 марта)

ПРИКАЗ ОБ АРЕСТЕ НИКОЛАЯ II

У КНЯЗЯ ЛЬВОВА. Ваш корреспондент посидел несколько минут в кабинете князя Львова. Картина почти жуткая, незабываемая. Как ко всеобщему центру летит сюда электричество всей сотрясённой страны… Он быстро берёт бумаги, быстро читает, в то же время берёт телефонную трубку, быстро отвечает. Эта великолепная быстрота государственного кормчего спасительна и драгоценна…

…И этот темп, взятый новым правительством, естественно не вяжется с длительным обсуждением законопроектов в Государственной Думе, это теперь невозможно.

…Опасения двоевластия, к счастью, преувеличены. Совет Рабочих Депутатов совсем не считает себя «вторым правительством»…

…Общество сближения с Англией верит, что отныне при талантливом и патриотическом руководстве вашем, глубокоуважаемый Павел Николаевич…

…Старая власть думала сгубить великую Россию, но свободный народ всем нутром почувствует, что сейчас его долг – привезти хлеб!

Хлебный кризис в Германии . Опасность обострения…

…Смерть адмирала Непенина явилась совершенно случайной. В порту он был встречен каким-то рабочим, который выстрелил в него.

При аналогичных условиях был убит и адмирал Небольсин.

У ГЕНЕРАЛА РУЗСКОГО. Герой великой войны ген. Рузский присоединился к народу тотчас после получения первых известий о брызнувшей над столицей заре свободы. Царь отправлялся во Псков с надеждой, что ген. Рузский ему поможет усмирить бунтовщиков. Но с первых же слов генерала тиран понял, что надежды его нелепы… Горизонты генерала так широки, что он свободно вмещает все течения политической жизни вплоть до социалистических учений. Корреспондент «Русской воли» был приятно изумлён, когда убедился, что ген. Рузский легко ориентируется в тонкостях с-д большинства и меньшинства.

...

(«Русская воля», 8 марта)

У КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА. Первый из великих князей, признавший новое правительство. Над его дворцом – красный флаг. Адмирал Романов любезно встретил меня у дверей кабинета. …Он не скрывает своего удовольствия по поводу совершившегося переворота: «Мой дворник и я – мы видели одинаково, что со старым правительством Россия потеряет всё… Но сказать царю было безполезно. Чем он был занят, что у него не было времени выслушать? Скрывать нечего, Александра Фёдоровна правила Россией. И Виктория Фёдоровна беседовала с ней, осветила положение страны, назвала имена лиц, достойных быть ответственными министрами. Царица возмутилась».

...

(«Русская воля», 8 марта)