Красное колесо. Узел 4. Апрель Семнадцатого. Книга 1

Впрочем, и Колчак не сильно хвастался. Честно говоря, в Севастополе совсем не так хорошо. Порядок, может быть, держится на последних остатках благоразумия. Вот – эсеры. Столкновений с ними до сих пор не было, но могут произойти. Память 1905 года встаёт угрожающе. Уже носили по Севастополю гробы тогдашних жертв (или какие-то вместо них). Вот стали требовать в южных газетах, чтоб адмирал Колчак лично искал бы прах казнённого лейтенанта Шмидта и перевозил бы его в Одессу. И уже самочинно ездила делегация матросов на остров Березань, искать место расстрела. И чем эти все тревоги кончатся? В московском «Утре России» напечатали анонимную заметку, будто над лейтенантом Шмидтом при аресте были издевательства, – теперь ведь свобода и каждый может лгать, что хочет, сам скрываясь. И уже свидетели-офицеры за подписями опровергали, – и что ещё будет с этими офицерами? То прибывают из-за границы матросы с бывшего бунтарского «Потёмкина» и, мол, хотят вступить во флот, ценное пополнение. То на «Екатерине» захотели поднять жёлто-голубой флаг: на нём, видите ли, много украинцев. И с такими же знамёнами их собрание в севастопольском цирке: требуют автономии Украины и чуть ли не отдельного украинского флота – и как быть с ними? не в Севастополе же это будет решаться.

А с этим снятием морских погонов? – какое смятение, вот телеграмма из Севастополя. Как быть в сухопутных частях флота? – неясно. Приказали офицерам идти на парад «1 мая» в погонах, потом передумали – без погонов, но не могли хорошо сообщить. И одни офицеры, добравшись до своих штабов, спешно сами срывали, а с других на улице срывали солдаты, чего в Севастополе представить было нельзя! – и кричали: «Контрреволюция идёт! Бери их!»

Тут Алексеев мог только покивать: это был грубый ляпсус Гучкова.

Но Колчак-то, главное, не с этим пришёл, он вот с какой идеей: сейчас нам нужна, срочно нужна какая-нибудь крупная победа! Сухопутная армия – не способна.

– А флот – может! Дайте нам взять Босфор!

Но – вздохнуть лишь мог Алексеев. Не только он всегда был против. И не только нет подвижности на эти два месяца подготовки, но даже вот, через два часа, министрам такое вымолвить предположительно – не под силу, горло не возьмёт.

53

Исполком в нерешительности. – Известие о Финляндском батальоне.

Сегодня днём и должен был заседать Исполнительный Комитет, но какой стоял вопрос: о созыве международной стокгольмской конференции социалистов, в которой ИК брался быть главным инициатором. Соберутся социалисты со всего мира и всем Интернационалом скажут войне – нет! И кончится мировая бойня.

Хотя от тех западных социалистов, которых пока увидели живыми, приехавших в Петроград, – одно разочарование и уныние. Бросились разговаривать с ними как с товарищами, а к концу уже не понимали, чем они отличаются от наших империалистов. «Самоопределение народов» они понимали только тех, которых выгодно освобождать союзникам, но не напротив. «Без аннексий и контрибуций» было им колом в горло – и чтоб увернуться, стали придирчиво требовать, чтобы русские товарищи им подробно разъяснили этот лозунг. Приходили на переговоры с переводчиками, ассистентами, записными книжками, рассаживались – куда твои дипломаты. А наша русская сторона (комиссия – Дан, Нахамкис, Гиммер и Шехтер) растерялась. Дело в том, что ни в Исполкоме, ни в Центральных комитетах партий никто до сих пор серьёзно этой формулы не разрабатывал: что именно считать аннексией, а что нет? Что думает Исполком об Эльзас-Лотарингии? Польше? Армении? В каких пределах и в каком смысле понимать самоопределение? Что считать контрибуцией, а что – возмещением убытков? Наша сторона – не нашла ответов, увиливала. А те: в общем виде – да, согласны, но – конкретно? Потом явился Тома, с ним – атташе из посольства, и допытывались: а может ли русская армия сейчас наступать? а сколько производится снарядов? Невыносимо! Просто сосут кровь из нашей революции! И откуда-то они в этих переговорах поняли, что Совет признал права Франции на Эльзас-Лотарингию, и сразу послали телеграмму в Париж, и там распубликовали во французских газетах. И пришлось новосозданному отделу международных сношений ИК телеграфировать в Европу за подписью Скобелева, опровергать такую басню.

Негодовали на этих социалистов, а потом смягчились: они – жертвы империализма, опутаны его тенетами.

И вот сейчас получилась ироническая аналогия: вместо конференции, как распространять мир на Европу, сошлись обсуждать, как сорвать с собственной шеи аркан милюковской войны.