Красное колесо. Узел 4. Апрель Семнадцатого. Книга 1

– Да, главная задача Временного правительства – содействовать единству нации в решающий момент её жизни. И выполнению этой задачи – ничто не грозит. Мы – десять товарищей ваших, и обыкновенные граждане. Мы взяли на себя бремя тяжёлое, ответственность огромную в момент величайшей разрухи – и мы не должны позволить прорвать фронт и отнять нашу свободу. При выполнении этих задач мы нуждаемся в критике и контроле Совета солдатских и рабочих депутатов, народа, русской демократии. Так не смущайтесь вздорными сплетнями, распускаемыми врагами свободы, – мы и хотим этого контроля. Все решения мы принимаем в контакте с Советом и бываем рады, когда он даёт нам то или иное указание. Между нами если бывают расхождения, то только: что выполнить сегодня, а что отложить на завтра. Мы ещё не вступили в эпоху диктатуры пролетариата, у нас эпоха национальной революции, – и со стороны Совета нет и не может быть желания вызвать гражданскую войну. Я верю в разум народа – идти к спасению, а не к гибели, ибо никто не может желать своей гибели. Я верю, что в народных массах – неисчерпаемый кладезь государственной мудрости и творческой силы. Мы верим, что восторжествуют созидательные задачи, а не партийные лозунги. Народ поймёт невозможность для новой власти создать сразу всё из ничего.

О, несравненный баланс на гибких мостиках! Каждый день борясь с Советом – надо каждый день и умело хвалить его, иначе проглотят. Керенский видел сквозь эту малую делегацию – сразу весь русский народ, с честными глазами слушающий его, – и сразу всему народу говорил.

* * *

Что может интересовать народ? 8-часовой день? Это – норма для всех трудящихся, так. Но для обороны требуется напряжение всех сил. Если мы сейчас не даём армии всего нужного, то потому что не можем. А старая власть не давала – потому что не хотела. Старая власть оставила всё в расстроенном виде. (Всегда выигрышно ругать старую власть, и это объединяет нас всех.) Земля?

– Я по убеждениям своим сторонник лозунга «земля и воля». Народ должен получить их в полном объёме. Но до Учредительного Собрания никто не смеет… Ни один аршин земли не будет передан кому-либо до тех пор, пока не скажет своё слово весь народ, и особенно армия, которая проливала…

И – вот она, эмоциональная вершина:

– Мало кто представляет себе грандиозность событий, которые мы переживаем. Мы много столетий привыкли ждать, ничего не получая, а теперь хотим получить всё, не ожидая ни одного дня. Но превратить азиатскую монархию в самую, может быть, совершенную республику на свете – эта задача не может быть решена в несколько дней.

И вот что:

– Стремясь к цели, мы должны остерегаться в нашем разбеге перескочить через цель! тогда она окажется не у нас, а позади нас. Окончательный результат зависит от нашей выдержки и хладнокровия.

Нет, вот вершина, только теперь увидел он сам:

– Никакая контрреволюция невозможна, ибо нет безумца, который решился бы восстать против воли всей армии, всего крестьянства, всей рабочей демократии, против желания России. А если бы кто и попытался восстать, то где он найдёт сторонников? – ружья не будут стрелять, поезда не будут ходить, и безумная попытка не выйдет из кабинета на улицу, а если выйдет, то в тот же момент от безумцев ничего не останется.

О войне? Как придать сил воинам? О! —

– Вернитесь на фронт и исполните свой долг, почти невыносимый! Мы требуем! – а кто не услышит этого требования, заставим признать, – что мы имеем право на своё место в мире, которого никому не отдадим! Пусть не думают, что свободная Россия значит распад, что демократия значит – анархия. Кто так думает – тот ошибается, и уже ошибся! Да ни один солдат, ни один матрос ни в одном государстве не имеет тех прав, которые имеете вы!.. Но права налагают обязанности…

* * *

Устал. Этак и не остановиться. Ещё – про очаг демократической свободы, и обошёл счастливых делегатов с левой рукой – и дальше, дальше. Сегодня, 12 апреля, рядовой будний день – и какой же типичный для генерал-прокурора, забит заботами, как бочка селёдкой. С утра в газетах тревожное сообщение: что делегаты 12-й армии считают содержание царя в Царском Селе недостаточно строгим – и требуют перевода его в Петропавловскую крепость. (И опять заподозрил манёвр Нахамкиса! угрожающе! – надо мчаться туда и принимать меры. Сегодня же!) А тут – добивается министра кто? – депутация ученической городской управы. Что, мои милые молодые люди? Оказывается, среди гимназистов возникла агитация: сегодня всем идти к особняку Кшесинской и демонстрировать против Ленина. Ученическое самоуправление постановило остановить: это не дело гимназистов. Но младшие – не слушаются, и управе нужна поддержка популярного революционного вождя.