Красное колесо. Узел 4. Апрель Семнадцатого. Книга 2

Но и ожидая неминуемой мучительной казни, Воротынцев уверен, что путь его, «путь сплошных поражений» – правильный. «Я не ошибся, на чьей мне быть стороне, – кидает он истязателю-искусителю. – Всегда был на верной стороне: против вас <…> Да, мы проиграли. Но не выиграли и вы! Потому сияют мои глаза, что они дожили и увидели: не выиграли и вы! <…> Никогда ещё за двадцать восемь лет Россия не была так далека от большевизма! В камере контрразведки я понял отчётливо: Россия – не ваша , товарищи! О, в этой камере совсем не те люди, которых вы хватали в Восемнадцатом! У них нет перстней на белых пальцах, а на их пилотках – ещё не выгоревший пятиконечный след. Всё это молодёжь, воспитанная в ваших школах, не в наших, по вашим книгам, не по нашим, в вашей вере, не в нашей <…> Довольно было одного дуновения свободы, чтобы с русской молодёжи спало ваше чёрное колдовство!»

Чекист отвечает сильными софизмами. «Чёрное колдовство» продолжит растлевать души и после падения коммунизма, формально отбросив ленинскую идеологию и набрав в свой арсенал хороших (только с вынутым или вывихнутым смыслом) слов. (Но крепко держась за Ленина-Сталина и всю большевистскую мифологию. Но не изменив ненависти к свободе и презрению к человеческой личности.) Путь к свободе оказался куда более долог, чем надеялся в 1945 году Воротынцев. Солженицын и это в 1973-м, 1980-м, 1990-м предчувствовал. И всё же, когда сокамерник вернувшегося от чекиста к своим Воротынцева дерзает заглянуть в будущее («Но не верю я, что нам осталось в мире / Только гордое терпение да скорбный труд / В глубине сибирских руд! / Если прадеды кончали путь в Сибири, / – Может, правнуки в Сибири свой начнут ?!!»), смертник его ободряет:

Этой верою вам крепнуть – надо б, да!

И, друзья, – не ждите помощи от Запада:

Силы нет и воли нет в благополучных странах,

Ни сознанья, ни понятья, ни – перед бедой открытых глаз

Вся надежда мира – вся на каторжанах!

Вся теперь – на вас!!!

Что Россия в эти годы на себе перенесла —

Может быть, таких, как вы, она ждала.

Таких и ждала. Один из прозревающих пленников (будущих каторжан) – великий русский писатель Александр Солженицын.

12 марта 1973 года автор «Пленников» констатировал: «Эта пьеса – не только последний эпилог Р-17 («Красного Колеса». – А. Н. ), но и вход во все мои лагерные вещи. Это – главный мост между двумя половинами всего мною написанного. Центральный зам о к. Геометрический центр». Ни позднейшая суровая авторская оценка, ни неровности пьесы (действительно своей высоты писатель в 1953 году ещё не достиг), ни аккуратность стратегии при публикациях (читателю Солженицын прямо не сообщил, что такое «Пленники») не отменяют глубинной правоты этой дневниковой записи. Трагедия, рождённая в лагерной бездне, утверждающая незыблемость нравственных ценностей, [49] полнящаяся духом свободы и верой в Россию, устремлённая в будущее, действительно венчает заветную книгу Солженицына и скрепляет в единое целое его поэтический мир.

...

Андрей Немзер

Фото

Вермонт, 1989

Примечания

1

Похожесть не есть доказательство ( лат. ).

2

разумное основание ( франц. ).

3

исповедание веры ( франц. ).

4

Ах, эти свиньи товарищи! (франц.).

5

«Март Семнадцатого» отделяют от «Октября Шестнадцатого» три с половиной месяца (4 ноября – 23 февраля), «Октябрь…» от «Августа Четырнадцатого» – два года и почти два месяца (21 августа 1914 – 14 октября 1916); рассказ становится всё более густым – эта тенденция продолжится в конспекте ненаписанных Узлов «На обрыве повествования», посвящённых 1917 – началу 1918 годов, где практически на каждый месяц приходится новый Узел. Затем (начиная с Узла Тринадцатого – «Ноябрь Семнадцатого») временные лакуны увеличиваются до нескольких месяцев; в некоторых случаях – до полугода, предпоследний и последний Узлы разделяет почти год («Май – Июнь Двадцать Первого» – «Весна Двадцать Второго»). «Заковка путей» (Пятое Действие «Красного Колеса»), кроме прочего, означает «заковку» (замедление) исторического времени.

6

Ср. также открывающие собственно текст «Апреля…» два документа – тайные письма британских политиков (от 24 и 31 марта), в которых ставится крест на возможности отъезда императорской фамилии в Англию. Царская семья уже предана – брошена союзными родственниками на произвол судьбы (революции).

7

Здесь и далее цифры в скобках – номера цитируемых или упоминаемых глав Четвёртого Узла. При отсылках к другим узлам применяются сокращения: А-14 – «Август Четырнадцатого», О-16 – «Октябрь Шестнадцатого», М-17 – «Март Семнадцатого». Все выделения в цитируемых фрагментах (курсив, разрядка, прописные буквы) принадлежат Солженицыну.

8