Читаем Красное колесо. Узел IV Апрель Семнадцатого полностью

… на фронте между Суассоном и Реймсом куётся заключительное звено счастья народов…


Неудача русской армии на Стоходе до некоторой степени затушёвывается исторической важностью русско-английской встречи в Месопотамии…


… Вековечное тяготение русского народа к Царьграду разве можно ставить в ряд завоеваний? Оно внушено культурными защитными целями, нельзя жить без выхода в белый свет. Царьград – ключ ко всеобщему миру. Именно демократия должна отстаивать интересы своего народа, созданные географией.


Лондон. „Таймс” пишет: „Переворот разогрел историческую дружбу между Россией и Соединёнными Штатами. Друзья России с дружеским вниманием следят за развитием революции.”

Президент бюро депутатов британских евреев в публичной речи указал на долг русских евреев в ответ на их освобождение – помочь продолжению войны.


Похороны жертв революции в Петрограде были смотр духовным и душевным силам нашей революции. Кто не следил с замирающим дыханием за стройными колоннами! Нельзя было не заразиться душевным напряжением, какой-то особенной проникновенностью… волшебная законченность организации…


Кадетский съезд. Совесть, разум и чувства нашего народа мощно вылились на съезде Партии Народной Свободы… Речи трёх министров – по своей политической ценности, душевному подъёму, государственной мудрости разве можно сравнить с лицемерным трусливым лепетом слуг старого режима?… Партия Народной Свободы остаётся верна своему принципу широкого народовластия…


… Русской Республике суждена удача. Она родилась – чтобы жить!… Уже парят в весеннем воздухе ласточки общемировой свободы.


Нельзя не преклониться перед моральным, духовным, то есть религиозным величием этой революции. Воистину, вера горы сдвинула. Мы переживаем нечто подобное тому, как 2 тысячи лет назад двое учеников Господних, шедших в Эммаус…

(Философов)


Товарищ министра внутренних дел Д. Щепкин заявил корреспондентам: „Успокоение в стране растёт с каждым днём. Все опасения о возможности аграрных беспорядков устранены. По всей стране к земельному вопросу население относится спокойно. И Совет рабочих депутатов не вызывает никаких трений с Временным правительством.”


Из речи министра Некрасова на всероссийской ж-д конференции: „Те, кто видели, как метался Николай II под наблюдением железнодорожников… Вы были первыми проводниками идей, брошенных из центра. Вы своими мозолистыми руками выковали дело освобождения. Революция не расстроила ж-д дела, можно быть вполне спокойным за будущее железных дорог. Необходимо демократизировать ж-д строй… Содействовать установлению в России полного народовластия…”… Министр говорил с непередаваемой задушевностью, сразу создавшей удивительную близость с аудиторией.


Вопреки всяким слухам, в русской армии на Румынском фронте царит полная дисциплина.

(„Речь”)


Дезертиры, расположившиеся в Кишинёвской губернии, местами организуются, через делегатов ведут переговоры с гарнизонными комитетами, попутно посягая на частную собственность населения. Местные деятели ведут непосильную борьбу с этими явлениями, но не встречают поддержки ни в штабе Военного округа, ни в штабе Румынского фронта.


… Из болезни перелома армия выходит более сплочённой, окрепшей и воодушевленной.

(„Биржевые ведомости”)


… Спаянная железной дисциплиной, объединённая пламенным желанием забыть всё, кроме боя, наша армия порадует нас желанной победой!

(„Русская воля”)


Не принимайте приказов от лиц, которых вы не знаете, какие бы подписи и печати под ними ни стояли…

(„Армейский вестник”)


Ген. Шуваев обратился к дивизионному комитету с дружеской откровенной речью. Он горячо взывал к гражданскому чувству солдат, призывая прийти на помощь Временному правительству прекращением продажи сапог и обмундирования. В ответ ему оратор заявил, что армия пойдёт на все лишения для блага отечества. Растроганный генерал расцеловался с оратором.


Гомель. Свыше 2000 дезертиров со знамёнами „Долой дезертирство в Свободной России” явились к воинскому начальнику и просили отправить их немедленно на фронт.


Кременчуг. Состоялся митинг дезертиров, организованный Советом солдатских депутатов. Дезертиры поклялись грудью защищать завоёванные свободы от контрреволюционных покушений.


… Крестьянство в стихийной основе своей – глубоко государственно… То, что казалось утопией для прежней власти – планомерная организация сельского хозяйства, сегодня уже в стадии практического осуществления.

(„Речь”)


Революция несомненно застала крестьянство врасплох и неподготовленным к великим историческим задачам.

(„Русская воля”)


Одесский уезд.… усиленная доставка хлеба. Многие крестьяне жертвуют хлеб на нужды армии, отказываясь от платы.


ПОЖЕРТВОВАНИЕ КАЗАКОВ. Казаки Кособродского станичного юрта Оренбургской губ. пожертвовали для нужд Действующей армии весь хлеб, оставшийся от продовольствия и обсеменения полей. „Мы будем с утра до вечера у плуга, а рабочие – пусть у станков, а дети наши – против врага”.


Перейти на страницу:

Все книги серии Красное колесо

Август Четырнадцатого
Август Четырнадцатого

100-летию со дня начала Первой мировой войны посвящается это издание книги, не потерявшей и сегодня своей грозной актуальности. «Август Четырнадцатого» – грандиозный зачин, первый из четырех Узлов одной из самых важных книг ХХ века, романа-эпопеи великого русского писателя Александра Солженицына «Красное Колесо». Россия вступает в Мировую войну с тяжким грузом. Позади полувековое противостояние власти и общества, кровавые пароксизмы революции 1905—1906 года, метания и ошибки последнего русского императора Николая Второго, мужественная попытка премьер-министра Столыпина остановить революцию и провести насущно необходимые реформы, его трагическая гибель… С началом ненужной войны меркнет надежда на необходимый, единственно спасительный для страны покой. Страшным предвестьем будущих бед оказывается катастрофа, настигнувшая армию генерала Самсонова в Восточной Пруссии. Иногда читателю, восхищенному смелостью, умом, целеустремленностью, человеческим достоинством лучших русских людей – любимых героев Солженицына, кажется, что еще не все потеряно. Но нет – Красное Колесо уже покатилось по России. Его неостановимое движение уже открылось антагонистам – «столыпинцу» полковнику Воротынцеву и будущему диктатору Ленину.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза ХX века / Русская классическая проза / Современная проза

Похожие книги