Красное колесо. Узел IV. Апрель Семнадцатого

Обращение СРСД. Воззвание Совета „к товарищам солдатам на фронте” — трагический документ. Понадобилось полное обнаружение разрухи (ответственность за которую падает и на Совет), полное обнажение анархии, чтобы Совет „выжал” из себя даже не порицание... Понадобился кризис власти, подготовленный ошибочной политикой Совета, чтобы появился этот призыв к долгу, совести и дисциплине... но с каким огромным запозданием... С какой энергией Совет поддерживал и углублял двоевластие, отвергал „буржуазные” лозунги войны во имя спасения родины... Бег на приз „левизны”, погоня за дешёвыми эффектами большевизма отравляла активную демократию...

(„Биржевые ведомости”)

Социалистическая пресса разбилась на десятки враждебных устремлений. Можно вообразить, что на плечи единого пролетариата вскочило два десятка горланящих голов, высовывающих друг другу языки. Где же собственная голова пролетариата?

(„Русская воля”)

... При самых благоприятных общественных условиях борьбы с продовольственным кризисом — хлеба всё нет. Всюду — продовольственные комитеты, о необходимости коих так распинались до революции. И твёрдые цены повышены на 60% при участии того самого Громана, который так боролся против их малейшего повышения. А хлеба всё нет. Положение с продовольствованием армии стало значительно хуже, чем было до революции.

(„Новое время”)

Сердобск. Волостные и уездный комитеты постановили: не допустить вывозку помещичьего зерна на элеватор, но забрать его в две трети цены для населения.

В с. Болотникове Пензенской губ. все должны были принести на сход свои документы. Затопили печку, дружно сожгли все документы, кричали „ура” и смотрели, как горят старые законы.

Воззвание Царевского полка к крестьянам. Граждане земледельцы!.. Не станем скрывать: у нас часть сознательных граждан-воинов впала в сомнение. Началась внутренняя работа по успокоению взволнованных мыслей... Ждали мы землю сотни лет, можно подождать и ещё несколько месяцев. Вы увлекаетесь минутным захватом земли, а свою не обсеете — пропустите время и не хватит рабочих рук... Хотите нашего возвращения — немедленно успокойтесь...

Из речи Брешко-Брешковской в с. Шунга Костромского уезда. „... Тёмные силы возбуждают крестьянство нелепыми слухами, будто в демократической республике все золотые кресты на церквях будут перечеканены на монеты, все колокола медные перельют на пушки, все драгоценные украшения икон будут ободраны, а церкви обращены в сеновалы. Всё это наглая ложь. Ведь свобода и дана для того, чтобы каждый, веря в Творца Небесного, мог соблюдать свою религию... Нас, социалистов, часто называют безбожниками, но скажите, граждане: может ли человек без веры вынести ту чашу страданий — на тернистом пути ссылки, каторги, виселицы? Кто ближе ко Христу: кто каждый воскресный день кладёт поклоны, или социалист, положивший жизнь свою за други своя?”

Продовольствие Петрограда. Ввиду слабого притока продуктов — на 1 мая в Петрограде остался менее чем двухдневный запас пшеничной и ржаной муки.

ХВОСТЫ. В то время как всё в России полевело — хвосты поправели. Если вам хочется послушать черносотенную агитацию — идите постоять в очереди. Отличительной чертой дореволюционных хвостов было угрюмое молчание. Теперь услышите, что новое правительство приказало все кресты на церквах обломать, или что „в чередах евреев не видать совсем, у них хлеба вдоволь припрятано”. Хвосты — самые опасные очаги контрреволюции.

(„Речь”)

Усиление пьянства. В последние дни заметно усиление пьянства в различных районах Петрограда, зарегистрировано много случаев. Некоторые безобразничали на улицах. Раскрыт ряд тайных винокурен.

Обыск на Александровском рынке Петрограда силами Литовского, Волынского батальона и казаков. В подвалах обнаружено много скупленной казённой амуниции, револьверов, портупей, цейсовских биноклей, сапог, шинелей, матросских бушлатов, шапок, белья, сукна. Найден целый арсенал оружия, возы муки и сахара. Много ворованных вещей, в том числе ковёр из дворца Кшесинской.

Шлиссельбург. Уездный народный комитет создали в дни революции на площади, в большинстве — не из местных жителей, а из путейских служащих и рабочих каравана. По слухам, что земская управа вывозит из района овёс, — постановили арестовать управу, затем и губернского комиссара, присланного правительством. Частную собственность в уезде объявили отменённой навсегда, стали захватывать земли, имущество и деньги. Комитет постановил распорядиться до Учредительного Собрания: сейчас же запахать свободные земли церквей, монастырей и частных владельцев, из частных имений забрать земледельческие орудия и живой инвентарь по минимальной оценке; занять общинами все покосные площади всех владельцев. Комитет и 20 тыс. рабочих Порохового завода протестуют против расследования деятельности уездного комиссара.