Красное море под красным небом

Проснулся он от того, что кто-то захлопнул дверь каюты и закрыл ее на засов. Смущенный, не проснувшийся, он едва не выпал из гамака и должен был схватиться за свой матросский сундук, чтобы устоять на ногах.

— Вооружись, — сказал Жеан, пятясь от двери с двумя своими топориками в руках. — У нас проблема.

Это быстро привело Локки в чувство. Он торопливо нацепил пояс с оружием, с удовлетворением отметив, что крепкие ставни на окнах закрыты. Из-за их краев пробивался свет; неужели уже день? Боги, он проспал всю ночь, ни разу не проснувшись.

— Кое-кто… гм… не очень мной доволен, верно?

— Нами.

— Думаю, мной они недовольны больше. Ты все еще можешь притвориться одним из них; им нужна моя кровь, а ты знай тверди, что я обманул и тебя. Отведи меня к ним. Ты еще сможешь закончить дело и получить у Страгоса противоядие.

— Ты спятил?

Жеан оглянулся на него, но от двери не отошел.

— Странный ты человек, братец. — Локки с сомнением смотрел на веррарскую морскую саблю: в его руках она будет производить меньшее впечатление, чем сейчас в ножнах. — Вначале ты хотел наказать себя за чужую ошибку, а теперь надумал отвечать за ошибку, допущенную только мной.

— Какого дьявола ты читаешь мне мораль, Локки? Вначале уперся — останься да останься, хотя я представляю для тебя угрозу, теперь просишь предать тебя ради выгоды. Да пошел ты. Ты десять пинт безумия в однопинтовой бутылке.

— Удачное описание нас обоих, Жеан. — Несмотря на серьезность положения, Локки улыбнулся; есть что-то освежающее в том, что тебе грозит опасность от людей, а не от безликой бури. — Хотя ты скорее графин, а не бутылка. Я знал, что ты не купишься.

— И не ошибся.

— Хотел бы я посмотреть на лицо Страгоса, когда мы сделаем с ним то, что сделаем, — сказал Локки. — И еще хотел бы знать, когда наступит этот прекрасный миг.

— Что ж, — подхватил Жеан, — раз уж речь зашла о желаниях, я бы хотел иметь миллион солари и попугая, который умеет говорить на тронном теринском. Да видно, не судьба.

— Может, тебя утешит, что небольшой план Страгоса терпит крушение?

— Ну что ж, Локки. — Жеан вздохнул, и его голос смягчился. — Может, они хотят сначала поговорить. А если они хотят поговорить с тобой, то — с твоим-то умом — у нас еще есть шанс.

— Несомненно, ты единственный человек на корабле, который хоть как-то во мне уверен, — вздохнул Локки.

— РЕВЕЛЛ! — послышался крик с трапа.

— Ты никого из них не убил, Жеан?

— Пока нет.

Локки подошел к двери каюты и крикнул через нее:

— Очень умно, Джабрил! Ты безошибочно отыскал меня в каюте, где я проспал всю ночь. Кто тебе подсказал?

— Весь корабль наш, Ревелл!

— Черт возьми, — ответил Локки. — Вы, должно быть, вскрыли оружейные ящики. А я-то надеялся, что у нас будет приятный танцевальный или карточный мятеж, понимаешь?

— Нас тридцать два человека, Ревелл, тех, что еще могут двигаться. Вас двое, у вас нет ни воды, ни еды… корабль наш. Сколько вы собираетесь там сидеть?

— Тут очень уютно, — ответил Локки. — Гамак, стол, отличный вид в кормовое окно… прочная дверь между нами и вами…

— Которую вы можете сломать в любой момент, вы отлично это знаете. — Джабрил понизил голос; скрип на трапе подсказал Локки, что Джабрил подошел к самой двери каюты. — Вы очень говорливы, Ревелл, но говорливость не поможет вам против десяти луков и двадцати ножей.

— Я здесь не один, Джабрил.

— Да. И поверьте, среди нас никто не хотел бы встретиться с мастером Валорой: только четверо против одного. Но у нас шансов еще больше. Я ведь сказал, у нас есть луки. Хотите по-плохому: посмотрим, чего нам это будет стоить.

Локки задумчиво прикусил губу.

— Ты давал мне клятву, Джабрил. Клятву как своему капитану. Когда я вас освободил.

— Мы все поклялись, и поклялись всерьез, но вы не тот, за кого себя выдали. Вы не морской офицер. Калдрис был настоящим моряком, да упокоят боги его душу, а вот кто вы, я не знаю. Вы нас обманули, стало быть, наша клятва не имеет силы.

— Понятно. — Локки подумал, щелкнул пальцами и продолжил: — Значит, вы остались бы верны клятве, будь я… тем, за кого себя выдавал?

— Да, Ревелл. Это уж точно.

— Верю, — сказал Локки. — Я верю, что ты не клятвопреступник, Джабрил. Поэтому у меня есть предложение. Мы с Джеромом мирно выйдем из каюты. Выйдем на палубу и поговорим. Мы с удовольствием выслушаем ваши жалобы — жалобы каждого. И руки у нас будут пусты, если вы поклянетесь, что и у вас не будет оружия. Безопасный выход на палубу и разговор со всеми.

— Никакого «выслушивания жалоб», Ревелл. Мы вам просто скажем, что будет дальше.

— Как хочешь, — ответил Локки. — Говори как хочешь. Дай клятву, что мы можем спокойно выйти, и мы выйдем. Выйдем прямо сейчас.

Несколько секунд Локки напрягал слух, стараясь услышать что-нибудь с трапа.

Наконец Джабрил заговорил:

— Выходите с разжатыми руками и не делайте резких движений, особенно Валора. Тогда — клянусь перед всеми богами — вы невредимыми выйдете на палубу. И мы поговорим.

— Что ж, — прошептал Жеан, — по крайней мере этого ты добился.