Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем

План Макартура по разгрому Севера и расширению войны на территорию Китая Вашингтон не принял. Макартур, вопреки указаниям Трумэна, продолжал выступать с резкими заявлениями, критикуя политику президента. Генерал, что называется, зарывался, роль чисто военного лидера была ему мала. В апреле 1951 года Трумэн наконец отправил его в отставку.

Новым командующим силами ООН в Корее стал Риджуэй, произведённый в генералы. «В свои молодые годы он был настолько привлекательным, физически развитым и безупречно одетым, что вполне мог играть образцового солдата в голливудских фильмах», – пишет о нём Блэр.

Риджуэй был ещё большим «ястребом», чем Макартур, если такое вообще возможно. Он выступал за перенос войны на территорию Китая. Утверждал, что Советский Союз собирается захватить Хоккайдо, а Сталин намерен применить атомное оружие против Южной Кореи. Русских Риджуэй не любил. Даже вспоминая о встрече на Эльбе с неким советским офицером, обронил, что тот представлял собой «отличную мишень» для винтовки. Если Макартур ценил курительные трубки из кукурузных початков, то у Риджуэя было другое чудачество: прямо на груди он носил гранаты, по поводу чего подчинённые шутили – разумеется, за глаза. Когда Риджуэй узнал о вспыхнувшей в Корее войне, он решил, что начинается Третья мировая, и по его запискам незаметно, чтобы это его пугало. Скорее он ожидал этой новой войны, чтобы провести «последнее великое сражение между Востоком и Западом», в котором, понятно, должен был победить Запад.

Под командованием Риджуэя войска альянса сумели остановить наступление китайцев и к концу весны 1951 года с тяжёлыми боями вернуться к 38-й параллели – этой заколдованной линии, разделившей Корею в 1945-м и по-прежнему остающейся границей стран и политических лагерей. Теперь её не переходили – был предпочтён вариант-минимум. Риджуэй хоть и рвался дальше, но, в отличие от Макартура, был солдатом дисциплинированным и «красных линий» не нарушал.

Линия фронта стабилизировалась. К этому времени, пишет Блэр, американский народ устал от войны в Корее: «То, что начиналось как простая военная операция, превратилось в кошмар. Потери американцев приближались к 70 тысячам человек». Вашингтон отказался от объединения Кореи военным путём и был готов к восстановлению довоенного статус-кво.

Вокруг 38-й параллели

С лета 1951-го по лето 1953 года шли позиционные бои на фоне переговоров о перемирии. Этот период считается последним – четвёртым и самым длительным этапом Корейской войны.

Она зашла в тупик.

Начались контакты между США и СССР, зондирование настроений. Этапным здесь представляется предложение советского представителя в ООН Якова Малика начать переговоры о перемирии, сделанное в конце июня 1951 года. Штаты согласились, назначив главным переговорщиком дипломата Джорджа Кеннана. В июле в пограничном Кэсоне начались переговоры – первый шаг на пути к «худому миру».

Интересно, как менялась позиция Сталина, славшего в Корею депеши за подписью «Филиппов». Если поначалу он с неохотой согласился на предложение Кима объединить Корею военным путём, то потом решил, что в интересах СССР – затягивать войну, которая по большей части велась чужими руками, сковывала армию США, наносила удар по репутации Вашингтона, привязывала Пекин к Москве. Теперь Союз пошёл на переговоры, но непонятно, какие цели преследовал на самом деле. Скорым прекращением войны и не пахло, переговоры затянулись на долгие два года и завершились – совпадение или нет? – через несколько месяцев после смерти Сталина.

Блэр: «В Соединённых Штатах продолжался непопулярный призыв. Армия отправляла в бункеры в хребтах Кореи десятки тысяч американских солдат… чтобы они провели десять или одиннадцать настороженных и заполненных скукой месяцев “на фронте”, после чего они возвращались домой, где их никто не приветствовал как героев и не признавал их заслуг».