Красное пальтишко… с капюшоном

Буквально тут же вышел на связь торпедолов[5], находящийся в двадцати милях от БПК и перекрывающий район стрельб.

— Наблюдаю приводнение двух торпед. Парашютная система отсоединилась штатно.

На мостике все напряженно смотрели в серую даль.

Флагманский минер, сидя за столом, щелкал секундомером и что-то черкал на листочке бумаги.

— Пока все по штатному. Теперь двадцать минут на поиск цели, наведение и выход в атаку. Потом всплытие …. Ну, еще минут пять-семь от силы.

Несмотря на царящее напряжение, народ на мостике стал потихоньку радоваться. По формальному признаку стрельбы для экипажа уже прошли успешно. Ракеты штатно покинули пусковые контейнеры, штатно прилетели в заданный район и штатно сбросили торпеды, которые, опять же штатно приводнились. Так как торпеды были учебными, то есть ни в кого попасть они не должны были изначально, то доказать, что что-то пошло не так по вине экипажа было практически невозможно. Даже если эти клятые торпеды не всплывут совсем, как, впрочем, и все остальные до них. Хотя именно в этом-то и заключалось настоящее испытание. Но …

— Наблюдаю всплытие торпеды. — неожиданно прошипел динамик.

— Сигнальщик, запроси тээлку. Пусть повторит членораздельно.

— Повторяю. Наблюдаю всплытие торпеды в двух кабельтовых от меня. Наблюдаю всплытие второй торпеды!

— Дай, дай мне. — флагманский вырвал у сигнальщика микрофон.

— На торпедолове! На связи флагманский минер капитан первого ранга Синцов. Вахтенного офицера на связь! Вахтенный? Доложи мне четко, что наблюдаешь?

Испуганный голос в ответ:

— Товарищ капитан первого ранга наблюдаю на плаву два изделия, красно-белая окраска. Расстояние два кабельтова.

— Вахтенный, точно два изделия? — громыхал голосом флагманский минер.

— Два, товарищ капитан первого ранга, точно. Болтаются как поплавки на удочке.

— Всплыли! Всплыли родимые! Где командир БЧ-3?! Семенова на мостик! На тээлке! Приказываю торпеды поднять и доставить на БПК.

— Поднять не могу, товарищ капитан первого ранга. В районе всплытия шторм 4 балла, плюс у нас вышла из строя лебедка. Могу только наблюдать.

— Товарищ капитан первого ранга, капитан-лейтенант Семенов по Вашему приказанию прибыл. Разрешите доложить?

— Да я тебе сам доложу, дорогой ты мой. Всплыли торпедки-то! Всплыли родимые! Спасибо тебе, дорогой! Спасибо! — флагманский полез обниматься. — Но тут другое, Коль. Торпедолов не сможет их поднять. Шторм, лебедка поломалась и прочая лабуда… Вечно у камчатских бардак на кораблях. Коля нужно поднимать самим и сразу доставить спецам на обследование.

— Есть поднимать самим. Разрешите приступать?

— Давай, Коля! Давай, дорогой! Только ты ж смотри не утопи их при поднятии. Я тебя умоляю. И да, зайди к связистам, там тебя спрашивали.

Коля покинул мостик и, нырнув во второй коридор, постучал в дверь КПС:

— Кто там?

— Семенов!

Дверь приоткрылась, и дежурный по связи протянул Николаю бумажку с уже знакомым нам текстом «Вышли пятьдесят рублей до востребования Никополь Галина». Коля непонимающим взглядом смотрел на буквы:

— При чем тут Никополь?

— Я не в курсе. — ответил дежурный. — Тебе дать базу?

— Давай. Я что-то ничего не понимаю.

Связались с базой. Оперативный попытался объяснить, каким образом у него оказалась Галина телеграмма, но Николай мыслями был уже далеко. Голова была занята подготовкой к спасению двух специзделий. Послушав какое-то время, Коля рявкнул в микрофон:

— Серега, ты меня не грузи сейчас. У меня «двестивосьмидесятки» всплыли, мне их поднимать, а тут шторм четыре балла. Сможешь, разрули сам, я буду должен. Все, давай. Конец связи.

В итоге эпопея по поднятию специзделий продлилась три дня. Пока дошли до места, шторм разыгрался до шести баллов. Пришлось сутки держать корабль против волны, стараясь оставаться в точке, чтобы не потерять из виду злополучные торпеды. Потом, еще при сильном волнении, обвязавшись спасательным концом и спустившись по штормтрапу, стропить их, в ледяной воде, рискуя быть зажатым между торпедой и бортом корабля. Потом … потом было еще множество всяких потом … А потом был путь домой …

Так случилось, что в это же самое время Галина возвращалась из командировки. В этот раз они двигались навстречу друг другу, но все с той же скоростью … без малого тысяча верст в час.

… Положив трубку после связи с БПК «Петропавловск» оперативный ненадолго задумался. Посмотрев в свой кошелек, и увидев там помятую трешку, понял, что «разрулить», как просил Коля, проблему в одиночку он не сможет.

— Ладно. Возьмем количеством. — и дежурный, пододвинув к себе таблицу с телефонными номерами кораблей базы, взялся за телефон:

— Ташкент?

— Ташкент на связи.

— Оперативный базы. Дайте дежурного по кораблю. Степанов, ты? Слушай, тут Семенову с «Петропавловска» срочно деньги понадобились, а он в море. Сможешь подкинуть?

— Так они вроде ненадолго ушли? Не потерпит? Серьёзное что-то?

— У него «двестивосьмидесятки» всплыли, сам понимаешь. Пока подымут, пока то, пока се. Могут задержаться. А жена в командировке на материке. Это она просит. Скорее всего, купить что-то нужно.