Красное платье

– В одном хорошем фильме звучат такие слова: «Когда я прихожу в этот сад, созданный моими предками, я вспоминаю: как и эти цветы, все мы умираем. Чувствовать жизнь в каждом вздохе, в каждой чашке чая, в каждой жизни, которую мы отнимаем это и есть путь Воина; это и есть Бусидо»… – Сказал ей он.

Чувствуйте жизнь, Мэй, в том, что вы потеряли и в том, что вы обретаете, во всем есть жизнь!

Это была комната в греческом стиле, светлая, воздушная, и элегантная. В ней было уютно. В ней было тепло.

Мэй нерешительно села на диван темно-синего цвета, посмотрела на столик и кресло в стиле Модерн, серебристого цвета. Очень красиво… Она живет в трейлере, чистом, но бедном. Беднота всегда стремится к чистоте, и выглядит еще беднее!

Мэй подумала, я сломалась, после смерти Астона, я сломалась…

С годами она поняла, что позволила себе слабость слабого – умирать от горя, сила сильного жить с горем, а слабость слабого, умирать от горя.

Жалеет ли она об этом? Иногда. Из-за дочери. Но только иногда!

Глава 4

Через час к ней пришла Палома.

– Океанос приглашает вас выпить с ним аперитив.

– Спасибо.

Мэй немного растерялась, для нее это слишком необычно.

– Вы не похожи на дочь.

Женщина посмотрела на нее внимательно и задумчиво.

– Да, – Согласилась с ней она. – Мы живем на одной планете, но в разных мирах.

Палома посмотрела на нее со смятением.

– Вы жалеете?

Мэй печально улыбнулась.

– В итоге каждый оказывается на своем месте, там где должен был быть. Мне нет места в ее мире, так же как ей в моем.

Она была красива, Палома… даже очень красива! Черные волосы и карие глаза, фарфоровая кожа…

– Как странно, – Сказала ей Палома. – Вы напомнили о книге, которую я читала в тюрьме.

Мэй удивилась, улыбнулась, развеселилась.

– В тюрьме?

– Да, – Красавица брюнетка заглянула ей в глаза. – «Когда я вижу человека, мне хочется ударить его по морде. Так приятно бить по морде человека!

Я сижу у себя в комнате и ничего не делаю.

Вот кто-то пришел ко мне в гости, он стучится в мою дверь. Я говорю: «Войдите!» Он входит и говорит: «Здравствуйте! Как хорошо, что я застал вас дома!» А я его стук по морде, а потом еще сапогом в промежность. Мой гость падает навзничь от страшной боли. А я ему каблуком по глазам! Дескать, нечего шляться, когда не звали!

А то еще так. Я предлагаю гостю выпить чашку чая. Гость соглашается, садится к столу, пьет чай и что-то рассказывает. Я делаю вид, что слушаю его с большим интересом, киваю головой, ахаю, делаю удивленные глаза и смеюсь. Гость, польщенный моим вниманием, расходится все больше и больше. Я спокойно наливаю полную чашку кипятка и плещу кипятком гостю в морду. Гость вскакивает и хватается за лицо. А я ему говорю: «Больше нет в душе моей добродетели. Убирайтесь вон!» И я выталкиваю гостя»…

Она поняла.

– Сначала заканчиваются слезы, а потом добродетель.

Когда Мэй вошла в гостиную в сопровождении Паломы, Океанос сидел в кресле, а у его ног лежала немецкая овчарка.

Молодой человек вежливо встал, собака не пошевелилась.

– Это невоспитанное существо зовут Шоколад, – Сказал ей он, посмотрев на собаку. – Мы давно дружим. Очень давно. И уже не пытаемся перевоспитать друг друга.

Океанос перевел взгляд на нее.

– Друзья это те, кто не пытается перевоспитать друг друга.

Он посмотрел на Палому, кивнул ей, и она вышла.

– Что вы желаете в качестве аперитива? – Спросил ее Океанос. – Ракия? Бехеровка? Узо?

Мэй улыбнулась.

– Я бы хотела попробовать все, но боюсь опьянеть, и наговорить глупостей или гадостей.

Он посмотрел на нее очень весело.

– Опьянеть это прекрасно, я уже давно не был пьян.

– У вас все впереди.

– У меня настолько все впереди, что уже позади.

Она рассмеялась.

Шоколад облизнулся и лег на бок.

Океанос подошел к ней.

– Давайте выпьем! Когда все позади, остается только пить!

Мэй посмотрела на него – ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него.

– Вы сказали мне, что Сильвия сейчас в Риме со своими друзьями… А вы… почему? Не в Риме…

Улыбка на его губах. Или усмешка?

– Мне там не рады.

Она удивилась.

– Мне нигде не рады, Мэй!

Океанос заглянул ей в глаза.

– Я убийца, я не говорил вам об этом? Я убил двух человек!

Глава 5

Она увидела его только через два дня, и когда она увидела его, она почувствовала, что ей не хватало его.

Он вошел в обеденную, высокий и изящный, одетый в белую рубашку поло и темно синие брюки, он сказал ей:

– Доброе утро, Мэй!

– Здравствуйте, Океанос. – Улыбнулась она.

– Вы не против… позавтракать со мной?

Он спросил ее об этом так тихо.

Мэй почувствовала, что ему было не просто прийти.

– Я всегда «за», – Улыбнулась ему она. – Я как Полианна: «Я считаю, что надо есть торт и получать удовольствия тогда, когда их тебе предлагают; так что я хочу посмотреть все, что могу сейчас, пока я здесь»2…

Океанос посмотрел на нее задумчиво.

– Вы так говорите… Словно прощаетесь – с жизнью!

– Каждый день это прощание с жизнью, но это не значит, что мы умрем!

В его тигриных глазах отразилось смятение.

Он сел за стол, заглянул ей в глаза.

– Ваше отношение ко мне не изменилось?

– Честно?

Мэй тоже заглянула ему в глаза.

– Лично мне вы ничего не сделали.