Читаем Красное самоубийство полностью

Вот одно из признаний фюрера, сделанное в узком застольном кругу самых близких соратников: «Моим кошмаром был страх, что Сталин может перехватить у меня инициативу... Война с Россией стала неизбежной. Ужасом этой войны было то, что для Германии она началась слишком рано – и слишком поздно». Пожалуй, самым примечательным из соображений Гитлера по этому поводу оказалось признание, сделанное им перед концом войны, в феврале 1945 года, когда фюрер не мог не понимать, что его конец близок, лукавить ему было уже не нужно: «Упреждающий удар по России был нашим единственным шансом разбить ее ... Время работало против нас. На протяжении последних недель (май–июнь 1941 года – В. Н.) меня не отпускал страх, что Сталин опередит меня». Эти опасения не были напрасными. Сталин тоже изо всех сил готовился не к обороне, а к нападению. Маршал Жуков вспоминал: «У Сталина была уверенность, что именно он обведет Гитлера вокруг пальца в результате заключенного пакта. Хотя потом все вышло как раз наоборот».

И вот что парадоксально! Так называемый советско-германский договор о дружбе означал только одно – скорую войну между двумя подписавшими его странами. Это было очевидно. Еще в книге «Моя борьба» Гитлер пророчески писал: «Сам факт заключения союза с Россией сделает войну неизбежной». Еще до заключения этого договора английская разведка доносила своему правительству: «Если Германия и СССР придут к какому-либо политическому, а еще лучше – к военному соглашению, то война между ними станет совершенно неизбежной и вспыхнет почти сразу после подписания такого соглашения». Того же мнения придерживался и американский президент Рузвельт: «Если Гитлер и Сталин заключат Союз, то с такой же неотвратимостью, с какой день сменяет ночь, между ними начнется война».

Так что демагогические рассуждения о том, что Гитлер неожиданно и вероломно напал на нас, не выдерживают никакой критики. Оба диктатора договором между собой хотели одного – выиграть еще немного времени, чтобы подготовиться к войне, вернее, к нападению, к агрессии: фюрер собирался обрушиться на СССР, Сталин – на Германию. Ни тот, ни другой к войне оборонительной не были готовы, она требует совсем иной подготовки, чем к агрессии! Поэтому перед ними со всей остротой стоял вопрос о том, чтобы не упустить время и обязательно первым нанести упреждающий удар и как можно быстрее развить наступление. Но Сталин тянул время, потому что, как ворон крови, ждал нападения немцев на Англию, чтобы ударить им в спину уже наверняка. Впрочем, похоже, наш вождь мог бы и без вторжения фюрера в Англию посчитаться с ним, но, увы, упустил редкий шанс. Известно, что в 1940 году наш самый опытный и авторитетный военачальник – маршал Б. Шапошников (еще дореволюционной офицерской выучки) и некоторые его коллеги буквально умоляли Сталина немедленно выступить против фюрера. Начальник нашей военной разведки И. Проскуров докладывал, что у немцев в то время на нашей границе не было ничего для обороны. Сталин не прислушался к этим советам. Он всегда все знал лучше всех. Тут, разумеется, сыграла роковую роль его неосведомленность в военных делах, свидетелями которой мы стали в годы войны и которая стоила нам огромных жертв, каких при другом руководстве, не сталинском, могло бы и не быть. Несомненно, что ту же роковую роль сыграли тайные для всех замыслы Сталина все о том же победном походе на Европу, который он откладывал до момента нападения Гитлера на Англию.

Надо думать, что последнее соображение, то есть надежда, даже уверенность в нападении немцев на Англию, засело в голове Сталина крепко. Теперь уже широко известно, как он в 1940 и 1941 годах решительно отметал в сторону все сообщения о том, что Гитлер готовится напасть на нас. Многие люди, настойчиво пытавшиеся предупредить Сталина об этом, жестоко пострадали от гнева вождя, считавшего такие донесения провокациями. Он боялся спугнуть фюрера хотя бы малейшими намеками на нашу настороженность, озабоченность. Он так и продолжал жить устоявшимися представлениями о верности собственного курса на мировую революцию, не считаясь с реальной обстановкой. В 1939 году он с трибуны XVIII съезда партии заявил:

«Первая мировая война дала победу революции в одной из самых больших стран... а потому боятся, что Вторая мировая война может привести также к победе революции в одной или нескольких странах. А поскольку нашей целью является мировая революция, то развязывание войны в Европе есть наше средство во имя цели, которая оправдывает все».

5 мая 1941 года в обстановке сугубой секретности Сталин выступил в Кремле перед выпускниками слушателей военных академий, он, в частности, сказал:

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Победный парад Гитлера
1941. Победный парад Гитлера

В августе 1941 года Гитлер вместе с Муссолини прилетел на Восточный фронт, чтобы лично принять победный парад Вермахта и его итальянских союзников – настолько высоко фюрер оценивал их успех на Украине, в районе Умани.У нас эта трагедия фактически предана забвению. Об этом разгроме молчали его главные виновники – Жуков, Буденный, Василевский, Баграмян. Это побоище стало прологом Киевской катастрофы. Сокрушительное поражение Красной Армии под Уманью (июль-август 1941 г.) и гибель в Уманском «котле» трех наших армий (более 30 дивизий) не имеют оправданий – в отличие от катастрофы Западного фронта, этот разгром невозможно объяснить ни внезапностью вражеского удара, ни превосходством противника в силах. После войны всю вину за Уманскую трагедию попытались переложить на командующего 12-й армией генерала Понеделина, который был осужден и расстрелян (в 1950 году, через пять лет после возвращения из плена!) по обвинению в паникерстве, трусости и нарушении присяги.Новая книга ведущего военного историка впервые анализирует Уманскую катастрофу на современном уровне, с привлечением архивных источников – как советских, так и немецких, – не замалчивая ни страшные подробности трагедии, ни имена ее главных виновников. Это – долг памяти всех бойцов и командиров Красной Армии, павших смертью храбрых в Уманском «котле», но задержавших врага на несколько недель. Именно этих недель немцам потом не хватило под Москвой.

Валентин Александрович Рунов

Военная документалистика и аналитика / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
XX век флота. Трагедия фатальных ошибок
XX век флота. Трагедия фатальных ошибок

Главная книга ведущего историка флота. Самый полемический и парадоксальный взгляд на развитие ВМС в XX веке. Опровержение самых расхожих «военно-морских» мифов – например, знаете ли вы, что вопреки рассказам очевидцев японцы в Цусимском сражении стреляли реже, чем русские, а наибольшие потери британскому флоту во время Фолклендской войны нанесли невзорвавшиеся бомбы и ракеты?Говорят, что генералы «всегда готовятся к прошедшей войне», но адмиралы в этом отношении ничуть не лучше – военно-морская тактика в XX столетии постоянно отставала от научно-технической революции. Хотя флот по праву считается самым высокотехнологичным видом вооруженных сил и развивался гораздо быстрее армии и даже авиации (именно моряки первыми начали использовать такие новинки, как скорострельные орудия, радары, ядерные силовые установки и многое другое), тактические взгляды адмиралов слишком часто оказывались покрыты плесенью, что приводило к трагическим последствиям. Большинство морских сражений XX века при ближайшем рассмотрении предстают трагикомедией вопиющей некомпетентности, непростительных промахов и нелепых просчетов. Но эта книга – больше чем простая «работа над ошибками» и анализ упущенных возможностей. Это не только урок истории, но еще и прогноз на будущее.

Александр Геннадьевич Больных

История / Военное дело, военная техника и вооружение / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное