Красное самоубийство

Работали мы у самого моста через Днепр. Шоссейная дорога была перед глазами. Ни днем, ни ночью движение на ней не прекращалось в обе стороны, на запад и на восток. Наше внимание привлекали те военные, которые шли и ехали с запада. Измотанные и какие-то притихшие солдаты. Мы жадно расспрашивали их, как там, на фронте, дела. Мы были уверены, что фронт еще далеко от нас, от Днепра. Откуда нам было знать, сколь стремительным было наступление фашистских войск? Официальные сообщения Совинформбюро с самого начала войны не могли вызывать особого беспокойства. Попав в тяжелое положение, большевики, по привычке, прибегли ко лжи и массовому обману. Эзоповский язык военных сводок мог только убаюкивать, а никак не мобилизовывать. Обрушившаяся на страну беда была так ужасна, что ее всячески старались утаить. Вот строки первых сводок: «Противник был отбит с большими потерями», «Противник успеха не имел», «Противнику при его попытке наступать нанесено значительное поражение». Более сложный вариант: «Соединения противника на этих направлениях отсечены от его танковых частей» (а на самом деле это означало танковый прорыв!). И еще в том же духе: «Наши войска вели бои с просочившимися танковыми частями противника». Затем все же последовало иное: «Наши войска продолжали отход на подготовленные для обороны позиции»… Но и это нас не очень настораживало.

А на самом деле размеры военного бедствия тогда были просто неописуемые. Скорость продвижения немцев была ошеломляющей. За узкими стрелами своих танковых прорывов, за своими спинами они нахально оставляли разметенные в разные стороны наши войска. Всего через неделю после начала войны была захвачена столица Белоруссии Минск, далеко отстоявшая от нашей западной границы. Вместо того чтобы сообщить об этом событии, Совинформбюро заявило: «Наступление танковых частей передового эшелона противника на Минском и Слуцком направлениях остановлено действиями наших войск. Танковые части противника несут большие потери». Кто мог подумать тогда, что «остановлено» означает захват Минска и что отныне «Минским направлением» в наших сводках будет называться уже продвижение противника на восток от Минска! Кто-то так и додумался называть эти направления именами городов не только тогда, когда враг шел на них с запада, но и тогда, когда, захватив их, шел дальше на восток.

3 июля 1941 года Сталин в своем первом после начала войны выступлении по радио остался верен себе и перед лицом наших катастрофических поражений и потерь заявил: «Лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты». Вообще, если сложить потери немцев, подсчитанные в кабинетах Совинформбюро за всю войну, то, пожалуй, и населения всей Германии не хватит, чтобы их покрыть. В своем докладе 6 ноября 1941 года наш великий вождь заявил, что немцы потеряли к тому времени на нашем фронте более четырех с половиной миллионов человек, то есть почти всех, кто вторгся на нашу землю!

Но вернемся на наш шестой строительный участок на берегу Днепра. Над нами постоянно летали немецкие самолеты, днем летали высоко, так как мост был защищен зенитной артиллерией, ее немцы побаивались. Для нас стало привычным делом – наблюдать воздушные бои, они часто сводились к поединку двух самолетов, нашего и фашистского. Даже когда в небе сталкивались несколько машин, они все равно часто делились на пары и гонялись друг за другом. По ночам фашисты то и дело бомбили мост. Мы жили совсем близко от него, и под нами аж земля вздрагивала от разрывов тяжелых бомб. А однажды утром мы обнаружили, что угол нашего сарая был ночью прошит крупнокалиберным пулеметом, но из нас никого, к счастью, не задело.

Под первые орудийные раскаты, громыхавшие еще далеко-далеко, мы проводили в Москву Юрия «маленького». Он тяжело заболел, температура была под сорок. Наверное, простудился, когда мы ночью работали по колено в грязи. А вскоре, как-то утром, когда мы собирались на работу, объявили общее построение. Один из наших начальников объявил нам: «Все работы прекращаются. Всем разбиться на группы по три-четыре человека и немедленно идти в восточном направлении по нашему шоссе, на Москву. Если невозможно будет двигаться по шоссе, идти параллельно ему, все время на восток. Выходить отсюда сразу после того, как получите сыр и хлеб на дорогу». Мы взяли по краюхе хлеба, куску сыра и двинулись…