Красное Село. Страницы истории

26 января положение еще более ухудшилось. Из-за распада соединений и нарушения связи стало невозможным единое командование войсками. Натиск противника, прежде всего на обоих флангах армии, неблагоприятные условия местности, на которой практически отсутствовало дорожное сообщение, привели к тому, что войска стали разделяться на отдельные боевые группы, имевшие различный состав и боеспособность. Очень большими были потери среди командиров и офицеров, личный пример которых до некоторой степени способствовал сплоченности солдат. Были дивизии, в которых погибли все командиры гренадерских полков и большинство командиров батальонов. Были также пехотные дивизии, насчитывавшие всего лишь 500 человек. Из обозов и колонн бойцов брать уже было нельзя»[177].

Невозможно оставить эти воспоминания совсем без комментариев. В тексте явно заметно важное противоречие. Он начинается с традиционных сетований на неправильное командование Гитлера и недостаток ресурсов, необоснованные запреты на отступления, и намеки на то, что если бы война велась «по правилам», то, несомненно, была бы выиграна. Как и данное сражение. Тут, как и во многих других воспоминаниях немецких солдат и офицеров, роль Красной армии оказывается нивелирована. Однако, если вчитаться в описание битвы, становится ясно – даже пристрастный взгляд противника отмечает хорошую организацию советских войск, невероятную силу, концентрацию (и это при наступательных операциях на других фронтах). Фактически это признание победы над собой. Да, собственно, и сетования на нехватку ресурсов и резервов – это тоже признание поражения в вой не, которая пошла не по плану и не закончилась блиц-кригом.

О том, как выглядело освобожденное Красное Село, рассказывает в своих воспоминаниях знаменитый снайпер Иосиф Пилюшин:

«Первые километры, пройденные по освобожденной земле… Вокруг все разрушено. У каждого из нас одно желание: скорее увидеть мирных советских граждан. Но никто не выходил на дорогу, чтобы встретить своих освободителей. Проходя по улицам деревень, мимо обгоревших труб, торчавших к небу, мы ускоряли шаг. Найденов тронул меня за руку:

– Осип, неужели всех наших людей уничтожили гитлеровцы?.. Хотя бы собака побрехала, и то на сердце легче было бы.

– Во время боев люди попрятались. Утихомирится – вернутся.

– Куда?

– К этим обгоревшим трубам, Сережа, и построят новые дома. Когда будем возвращаться домой, увидишь.

Красное Село мы прошли на рассвете. Здесь сохранилось несколько домов. На окраине города, справа от кладбища, стояли немецкие крупнокалиберные пушки, обстреливавшие Ленинград. Некоторые из них были сдвинуты со своих позиций или опрокинуты. Поодаль от кладбища – аккуратные ряды могил немецких солдат. Около домика возле пруда одиноко стояла пожилая изможденная женщина. Одной рукой она держалась за жердь забора, а другой приветливо махала проходившим советским воинам.

В памяти оживали дни нашего отступления… Вспомнилась та старушка с белокурой внучкой, которых я встретил среди беженцев на пути к фронту после первого ранения. Где-то они теперь?..

На пути от Красного Села до Ропши мы не встретили ни одного мирного жителя. Улицы Ропши были завалены кирпичом, бревнами. Пришлось пробираться через развалины, перелезать через разбитые и сгоревшие танки, самоходки, транспортеры, перебегать пепелища домов, которые еще дымились. Выйдя за город, мы свободно вздохнули»[178].

В Красном Селе по сей день свято чтится память о Великой Отечественной войне. И эта память – не формальность. Несмотря на то, что далеко не все жители после Великой Отечественной смогли вернуться в Красное, те, что пришли с фронта, из концлагерей и работ в Германии и Прибалтике, принесли и смогли передать память об этих важных и трагических днях. Бои, развернувшиеся вокруг Красного в сентябре 1941 г. и январе 1944 г., стоили жизни тысячам и тысячам солдат, простых советских граждан. Может быть, только в Ленинграде и его ближних пригородах, да еще, наверное, в Белоруссии, память о годах войны не уходит на задний план жизни, остается своеобразной рваной раной, болью, которая утихла, но продолжает напоминать о себе. Даже в самые застойные годы или в свободную эпоху начала 1990-х здесь не забывали о прошлом, о войне.

Если рассказывать о событиях, о конкретных примерах героизма в дни боев, то, наверное, нужно упомянуть и то, как память об них сохраняется. Стоит рассказать о памятниках Красного Села и окрестностей. Хронологически, в первую очередь – о памятниках, посвященных событиям сентября 1941 г.

11 сентября 1984 г. был открыт мемориальный комплекс «Авроровцам». Находится он у подножия южного склона Ореховой горы. Создан мемориал по проекту архитектора Александра Даниловича Левенкова. Установлен он по инициативе жителей поселка Можайский и Красного Села. Почему памятник открыли 11 сентября. События боя мы рассматривали в начале главы: в этот день 1941 г. противник предпринял прямую атаку на позиции этого орудия.