Красное Село. Страницы истории

Офицеры могли попасть в Конвой только после службы в действующей армии. Что до рядовых, то специальные вербовщики ездили по казачьим станицами и отбирали лучших в рядовые конвоя. При отправлении в Петербург казаки должны были иметь: собственное обмундирование; годного к строю рослого коня любой масти, кроме вороного и пегого; седло и конский убор кавказского образца; шашку и кинжал. При прибытии в конвой они получали остальное положенное обмундирование и снаряжение за счет казны.

Трубачи конвоя упоминаются в описании завершения учебного маневра на военном поле: «В самый решительный момент, когда вот-вот произойдет свалка, царь подавал знак. Стоявшие рядом с ним два лейб-трубача конвоя поднимали свои серебряные рожки и раздавались мелодичные звуки „отбоя“. Войска останавливались как вкопанные, и маневр, к общей радости, был кончен»[51].

Лагерь конвоя в Красном Селе находился у станции, на месте современного стадиона.

Гвардейские лагеря – это не только обучение военным действиям. Это и масса торжественных мероприятий, и прежде всего – парады. Ими заканчивались все учения, на них присутствовали высочайшие шефы полков и иностранные гости, к ним проходила подготовка наравне с военной учебой. Внешняя сторона военной службы – выправка, форма, строевая подготовка – занимали в царской армии, и особенно в гвардии, особое место. По мнению многих историков и непосредственных участников маневров, перевес в строевой подготовке и прочих внешних атрибутах негативно влиял на общий уровень подготовки, превращая солдата в «бездушный автомат», отучая думать самостоятельно. В этом видят корни военных поражений середины XIX в. (Крымская война) и начала XX в. (Русско-японская война). Конечно, увлечение шагистикой не может объяснить все неудачи, но определенную роль оно, несомненно, сыграло.

Парад – одно из центральных событий маневров. Вот рассказ уже упоминавшегося Гейно фон Базедова. Заметим, что кадровый военный выпустил записки «как простой турист», но его отчет из всех жанров, пожалуй, меньше всего похож на записки туриста. Это именно отчет в свободной форме разведчика или лица, выполняющего сходную функцию:

«Наибольший сбор войск, который мне пришлось видеть, был по случаю парада, устроенного в августе 1897 года, в лагере под Красным Селом, в честь нашего императора. В этом параде принимали участие большая часть гвардейского корпуса и полки 1-го армейского корпуса, принадлежащие к Петербургскому военному округу. Лагерь рассчитан на 55 батальонов, 46 эскадронов, 35 батарей. Я был единственным представителем германской армии среди целой толпы морских офицеров эскадры, доставившей императора в Кронштадт. Парад прошел, как и у нас: объезд войск, выстроенных большим четырехугольником, причем они отдают честь и кричат „ура“, после чего все войска проходят церемониальным маршем, многочисленные же начальники проезжают верхом. Музыка исполняла знакомые мотивы: Хохенфридебергский марш был сыгран перед полком кирасир ее величества, а лейб-гвардии казачий полк проходил под звуки свадебного марша из „Сна в летнюю ночь“. Пехота проходила колоннами, по полкам, все четыре батальона друг за другом, и, несмотря на то, что она не изучала нашего учебного шага в три темпа, производила выгодное, молодцеватое впечатление. Павловский полк, в котором при парадной форме полагается гренадерская шапка, маршировал с ружьями наперевес – преимущество, дарованное ему за какой-то военный подвиг.

При прохождении кавалерийских полков перемена шага достигалась тем, что государь отдавал приказание о желаемом аллюре стоящим за ним трубачам Собственного его величества конвоя. Сигнал повторялся по очереди трубачами полка, после чего полковой командир уже подавал команду полку. Так, один казачий полк из галопа должен быть непосредственно перейти в шаг. Можно себе представить, что это было сделано не особенно мягко, потому что казаки не имеют шпор и ездят на одной уздечке. Относительно артиллерии у меня остались в памяти отвесно поднятые банники и запряженные лошадьми мортиры. Достойным замечания оказалось обучение различных петербургских училищ; они разделяются по роду войск, но имеют одну общую форму, образуют строевые батальоны, эскадроны, сотни или батареи (при последних даже ездовые были из юнкеров) и производят чрезвычайно выгодное впечатление.

Особенностью русских парадов является благодарность, объявляемая проходящим мимо войскам, на которую они отвечают тем же. На этот раз с возгласом „спасибо“ обращался к войскам наш император (Вильгельм II), бывший в форме своего Выборгского полка. Ответ очень длинен и гласит приблизительно следующее: „Мы рады стараться для вашего императорского величества!“ Он должен быть произнесен в темп шага, что требует заботливого упражнения. Для одновременного начала ответа один из офицеров подает знак саблей.