Красное Село. Страницы истории

Почти каждое утро с шести часов была стрельба и чаще всего под дождем. Стрельбище мокрое, трава хлюпает под ногами. Сойдешь с травы на дорогу, ноги разъезжаются в грязи. Офицеры и фельдфебеля в клеенчатых накидках. Некоторые офицеры надели длинные резиновые сапоги. Но большинство их не одобряет и месит грязь в обыкновенных, „черного товару“, которые сырость как угодно пропускают. По их мнению, резиновые сапоги имеют „нестроевой вид“, что, конечно, и правда. Стрельба идет плохо. Уж где тут на шестьсот шагов попасть в „головную“, когда и соломенный мат, на котором лежишь, и сама „головная“, и прорезь прицела, и вершина мушки – все покрыто тонкой мокрой сеткой, поминутно застилающей глаза. Все ходят злые. Скверное настроение начальства передается на линию огня, вследствие чего стрельба, разумеется, идет еще хуже.

Обыкновенно командиры полка являлись на стрельбу только в исключительных случаях. (Полковник) торчал на стрельбище постоянно и всем мешал. Иногда он приезжал туда верхом на обозной лошади, которую ему специально подобрали за кроткий нрав. Как сейчас стоит перед глазами его мало воинственная фигура, под дождем в клеенчатой накидке, в смокшей фуражке и с обвисшими усами. Надо полагать, по причине застарелой болезни, приобретенной долгой сидячей жизнью, нормально верхом он ездить не мог, и на седло ему клался надувной резиновый круг, точь-в-точь такой, какие употребляются в больнице.

В таком виде он ездил по ротам, делал замечания и требовал, чтобы ротные командиры обращали специальное внимание на то, в каком положении у лежащих стрелков лежат ноги. А когда в какой-нибудь роте, сразу же после сигнала „отбой“, раздавался одиночный выстрел, (полковник) свирепел, поднимал своего скакуна в галоп и с протянутой рукой, как на Фальконетовом памятнике, летел на место преступления, истошным голосом вопя: „Кто стрельнул?“.

На том же стрельбище, но на этот раз уже в отличную погоду, стрельба как-то раз производилась днем. Когда все роты отстреляли, часов около 7 вечера, приступили к офицерской стрельбе, стоя, на сто шагов, в круглые призовые мишени. Каждая смена по десять человек, по старшинству, полковники, капитаны и т. д. Призовикам… вестовые подали их собственные винтовки, где все ложе было залеплено золотыми и серебряными накладками в память взятых призов. Мы, все прочие, взяли винтовки из рот, те, из которых стреляли обыкновенно. Выбили, как полагалось, „сверх отличного“. Со стрельбы чины уходили обыкновенно одиночным порядком. Отстрелял свое и ступай. На этот раз довольно много народу осталось посмотреть, как стреляют „господа“, и все они наблюдали за офицерской стрельбой с живейшим интересом. От удачной стрельбы настроение у нас у всех поднялось. Длинный Лоде, который, несмотря на свой капитанский чин, был необыкновенно молод душой и, как скауты, „всегда готов“ на все не совсем обыкновенное, неожиданно предложил:

– Давайте пойдем в Собрание водку пить строем и с песнями.

– Очень хорошо, отлично, давайте пойдем!»[76]

Театр в Красном Селе

Идея строительства театра в Красном Селе, как уже говорилось, принадлежала полковнику Н. П. Синельникову.

Зрительный зал имел партер, бенуар и ярус лож. Стены зала покрывали белые, под мрамор, обои, украшения на барьерах лож изображали военное снаряжение. Люстра в виде парящего орла, державшего в лапах на цепях большой лавровый венок, заливала зал ярким светом. В центре находилась царская ложа, созданная мебельщиком Туром по образцу ложи Михайловского театра. По отзывам современников, «красивее, изящнее красносельского театра в окрестностях Петербурга нет». 3 июля 1851 г. состоялось первое представление. Посетителями театра были только военные и члены их семей. Посторонние лица на представления Красносельского театра не допускались. Петербургский миллионер П. И. Привалов предлагал за абонемент в кресла баснословную сумму – 3000 руб. (строительство всего театра обошлось в 9000 руб.), но получил отказ. В первое время спектакли шли три-четыре раза неделю, затем – два раза. Составлением репертуара театра заведовал директор или один из офицеров штаба. В помощь им направлялись из Петербурга режиссеры столичных театров. Для музыкального сопровождения спектаклей сначала составлялся оркестр из полковых музыкантов, но вскоре к красносельским спектаклям начали привлекать музыкантов и дирижеров Александринского театра. Представление обычно начиналось в 8 часов вечера и состояло из двух частей. Сначала давались драматические постановки, а затем небольшие балеты или балетные дивертисменты. Спектакли, как правило, носили легкий, развлекательный характер.

Красносельский театр. Открытка начала XX в.