Красное солнце

Когда экспедиция вернулась на Убежище, Фатима и Анна, чтобы покончить с двусмысленной ситуацией, зафиксировали брак с Хуаном. Многоженство на Земле было запрещено уже давно, после поражения халифата в третьей мировой войне. Поскольку сам институт брака стремительно разлагался на Земле, заменяясь "свободным сожительством с безопасным сексом", а религиозные институты голоса больше не имели после спровоцированной ими истребительной войны, это запрещение превратилось в непререкаемую аксиому. Но и в данном случае командир спокойно пошел на нарушение старых аксиом.

Софья через неделю после возвращения экспедиции родила второго ребенка. Это был первый ребенок, рожденный в браке. Сына Софья и Андрей назвали Семёном.

В следующую экспедицию на Земельку должны были отправиться, если все будет нормально, уже двенадцать человек: экологи, этологи, биологи, геологи и аналитик.

Колония была в азарте строительства и экспедиций. В просторных помещениях пещер астероида размещались и гидропоника, и зеленые насаждения. Солнечных батарей было уже так много, а потребности Убежища Людей еще такие небольшие, что за энергетической подпиткой к кораблю обращались только в экстренных случаях: старта либо возвращения новой экспедиции. Более того, наконец-то колонисты научились производить свои первые материальные изделия с самого начала: солнечные батареи, хоть и намного хуже качеством тех, что получались из земных материалов. Такими батареями устилалась вся свободная поверхность астероида.

Шесть небольших экспедиций отправились с узлами на внешние планеты и большие спутники. Чтобы избежать слишком непроизводительного расходования времени, эти экспедиции частично подпитывались энергией корабля. На астероиды и малые спутники узлы забрасывали беспилотные невозвращаемые зонды, которые оставались там в качестве устройств наблюдения. Поэтому новая экспедиция на Земельку планировалась лишь после запуска сети. Происшествий, подобных происшествию с гиппопотамищем, больше не происходило. Все шло гладко, поскольку уже проделывалось сотни раз на множестве планетных систем.

— Убежище. Аналитики

Как-то раз собрался "трехглавый дракон". Так называли компанию трех аналитиков-координаторов: Сергей Белов, Оуян Юэсюй, Морита Дэнъитиро. По традиции среди координаторов европейцев не было, поскольку искусство логического анализа требовало постоянного перехода между формальным и неформальным и полного отказа от позитивного мышления. Поэтому здесь действовали те, кто сохранял традиции исихазма, даосизма или дзэна. Точно так же поэтому среди координаторов никогда не было должности главного: они должны были независимо анализировать проблему с разных сторон. Принимать решение уже не дело координаторов: они должны лишь предложить варианты решения. Между прочим, Дэнъитиро вдруг заметил:

— Проблема выживания маленького десанта человечества уже анализировалась с разных сторон, но почему-то системности в этом нет. Вроде бы все разумно, а чутье подсказывает: что-то не так.

— Ну и так ясно, что самый надежный способ наш, — посмеялся Юэсюй. — Астероид, чтобы ничто постороннее не мешало, темная энергия, чтобы хватало на легкую жизнь, и выживай, сколько хочешь.

— А как же экология и этология? — ехидно спросил Дэнъитиро.

— Какая там экология и этология у гидропоники! Давайте уж вернемся к нашим текущим проблемам, — прервал дискуссию на посторонние темы Юэсюй.

Сергей почему-то задумался. Он как раз имел досуг, который у аналитиков иногда выдавался, поскольку их работа была по определению авральная: есть проблема — сойди с ума, но найди нетривиальное решение. Нет проблемы — можешь пока что плевать в потолок, поскольку из этого состояния тебя легче всего вырвать на очередную проблему. И после трех суток тяжелых дум он вдруг понял: действительно, учет экологических и этологических факторов кардинально меняет оценку, но влиять они начинают через 500-1000 лет после колонизации. Видимо, поэтому ими и не интересовались: так далеко "серьезные" люди на Земле заглядывать не привыкли.

Получалось, что через это время начинают действовать два фактора. Во-первых, исходная примитивность искусственного биоценоза начинает приводить к его вырождению. Во-вторых, предельная урбанизированность человеческого общества колонии приводит к духовному и этологическому кризису. И получается, что шансов развиться в цивилизацию у такой колонии вообще вроде бы нет…

— Софья, послушай, что у меня получается. Моделирование жизни изолированной мини-колонии никогда не проводилось более чем на триста лет вперед. Считалось, что за это время она заведомо выходит на стабильный режим и дальше уже развивается по обычным законам прогресса. А вот посмотри, что будет, если добавить сюда экологические факторы относительно искусственного биоценоза и этологию людей.

— Вот это да! Этологический эффект перенаселения уже где-то на трех тысячах человек в колонии! Действительно, сразу же как будто в мегаполисе и сбежать некуда. Но все равно как-то не то получается. Давай-ка я перепроверю.

— Убежище. Биологи, экологи, этологи