Красноглазый вампир

Гудфельд был на ночном дежурстве. Его предупредили по телефону, и он обещал приехать как можно быстрее.

Проспер Ревинюс нервно расхаживал по директорскому кабинету. Так яростно мог расхаживать сам Гарри Диксон в преддверии решительного сражения.

Сламкин едва мог расслышать, как он бормотал какие-то слова:

Три трупа… Прибывает Гарри Диксон… Харвант-Ха- уз вспыхивает… Главное понять, сколько времени проходит между этими тремя фазами… Вспышка… Люди умирают… Проклятье!

Он, как сумасшедший, бросился к двухгрошовой голове, и, хотя она показалась ему невероятно тяжелой, он с усилием поднял ее.

— Откройте двери, Питер… Дайте мне пройти… Речь идет о нашей жизни и о жизни наших соседей… Быстрее!

Сламкин не стал терять времени на расспросы. Он с ходу распахнул все двери и смотрел вслед преподавателю, который в сумеречном свете бежал к ближайшему в школе пруду Клиссольд-парка.

— Он бросает рулетку в воду, — проворчал слуга. — Ни черта не понимаю. Скажу откровенно, я не готов к работе сыщика. Почему он так несется? Боится, что из головы выскочит черт и будет плавать в пруду?

Больше ничего он сказать не успел. Мощная оранжевая вспышка родилась в глубине пруда, и из него со зловещим свистом вырвался высоченный столб пара.

— Вода горит! — завопил Питер Сламкин.

— Лучше не скажешь, — подтвердил задыхающийся Ре- винюс, подбегая к Питеру. — Одна из дьявольских возможностей греческого огня. Об этом известно с незапамятных времен, но тайна остается непроницаемой.

— И это устроила голова? Но если я правильно понимаю: еще несколько минут, и мы бы вспыхнули, как факелы, а вместе с нами и дом?

— Вот что произошло в Харвант-Хаузе, — с какой-то торжественностью подвел итог случившемуся Ревинюс.

Времени продолжить у него не осталось, поскольку появился Гудфельд и, едва ворочая языком, осведомился о причине нового бедствия.

— Испарится всего несколько кубов воды, и заживо сварятся несколько дюжин карпов и карасей, — ответил Проспер.

Затем он с точностью изложил все события ночи.

— Вы выдвигаете весьма смелые гипотезы, Ревинюс, — согласился суперинтендант, задумчиво кивая.

— Пока я выдвигаю лишь одну, исходя из событий этой ночи!

Он достал из кармана карточку, что вызвало улыбку Гуд- фельда.

— Начинаю, — заговорил он поучительным тоном. — Внезапно существо, которое я именую алгебраическим X, решает, что мы, а именно Питер Сламкин и я, являемся для него помехой.

Х знает дом доктора Говарда лучше, чем мы. К примеру, он знает, что в доме спрятан аппарат типа «двухгрошовая голова».

Х проникает в дом ночью и ставит эту машину на рабочий стол покойного директора Говарада.

Раздается, к сожалению, случайный выстрел… Но он был уже не нужен, X убегал, а выстрел только ускорил его бегство. Но перед этим X нарочно шумел, чтобы мы услышали, и это с единственной целью — привлечь нас в кабинет директора.

Несомненно, в спешке X неверно отрегулировал некий роковой механизм. Так случилось, что в момент вспышки мы с Питером были на лестничной площадке!

Гудфельд с недовольством прервал его:

Но эта вспышка… Послушайте…

Вспышка всё объясняет! — с триумфом воскликнул Ревинюс. — Вспышка убила трех неизвестных в Харвант- Хаузе — у них выгорели глаза! Я не знаю природы этого смертельного светового разряда, но сообразил… Если бы мы находились в кабинете директора напротив отвратительной двухгрошовой головы, я и Сламкин были бы мертвы и без глаз. Механика продолжала работать, и через несколько минут вспыхнул бы греческий огонь. Гарвард-Хаузу была уготована участь Харвант-Хауза!

АХ? — спросил Гудфельд, почти зараженный энтузиазмом Ревинюса.

X? — продолжил бывший преподаватель. — Пока я не могу полностью выделить эту неизвестную величину, как сказал бы математик, но могу его представить не в столь таинственной форме. X обратил внимание на мое объявление в журнале для библиофилов Друг книги. X — человек исключительно умный и, на мой взгляд, сразу заподозрил меня. X решил устранить нас, как в свое время поступил с доктором Говардом… Итак, можно дополнить уравнение: X есть убийца доктора Говарда.

Лостело! — одновременно воскликнули Гудфельд и Сламкин.

Ревинюс энергично покачал головой:

— Нет! Вы говорите без учета Гарри Диксона!

— Как? — удивился Гудфельд.

— Гарри Диксон утверждал, что убийцей доктора Говарда была женщина!

Суперинтендант вздрогнул и положил ладонь на плечо преподавателя.

— Боже, Ревинюс, можно подумать, что наш знаменитый друг старается нам помочь из потустороннего мира!

— И Гарри Диксон не ошибался, поскольку я сказал о женщине, любительнице старых книг, которая якобы пришла раньше Лостело. У него на лице я заметил нервный тик, когда упомянул о женщине.

— А! — воскликнул Сламкин. — Этот негодяй точно знает, где искать иголку в сене!

— У меня есть идея! — воскликнул Ревинюс. — Позвоните по номеру, который дал Лостело. Рассчитывайте на меня в разрешении этого дела.

Гудфельд одобрил решение и тут же набрал номер.

— Сигнал неисправности, — проворчал Ревинюс, с огорчением возвращая рожок.