Красногубая гостья

На сделанное замечание, отец получил следующий ответ: «Папа, я не виноват ни в чем, эта женщина сама ко мне явилась, она приходила по ночам в Петербурге и через неделю после приезда начала посещать меня и здесь». — Кто же эта женщина? — «Этого я не знаю, но объясню тебе, как все это произошло. Однажды ночью, еще в Петербурге, как только я улегся в постель, у меня явилось странное ощущение, какое-то жуткое чувство, как будто кто-то около меня находится. Я постарался стряхнуть с себя это состояние и заснуть, но не успел закрыть глаза, как услыхал какой-то шелест и, взглянув, — замер от ужаса: передо мной, в ногах у кровати я ясно различил тень женщины… «Не бойся, я пришла тебя навестить. Я твой друг, раздался чуть слышный шепот, — наконец-то я тебя нашла и буду навещать теперь каждую ночь»… Что было дальше я не помню, должно быть я потерял сознание. Проснувшись утром, я чувствовал некоторую слабость и объяснил ее пережитым ночью волнением. С тех пор она начала являться ко мне всякую ночь, и я не только привык к ее посещениям, но у меня сказалось по отношению к ней два чувства: ужаса — в ожидании ее появления, и — страстной любви в ее присутствии. Надо тебе сказать, что с каждым разом она становилась все менее призрачна и, наконец, приняла вид воплощенного человека. Вначале она, разговаривая со мной, садилась в ногах, потом все ближе к изголовью; тогда я ощутил живое тело женщины… и она мною овладела. Ты не можешь себе представить, до чего она дивно хороша; такой красоты и таких чудных форм мне еще не приходилось видеть; ее страсть — это какой-то вулкан… она иногда до того забывается, что даже меня кусает. Взгляни, у меня на шее ранка, которая никак не может зажить»… — Ранка? Какая ранка? — воскликнул в ужасе отец, — покажи ее». Ранка оказалась как бы от прокола; характерная, круглая, небольшая, синеватая по краям, но без признаков нагноения. «Весьма странную историю она мне рассказывала — продолжал свое повествование молодой человек, — она говорит, что я жил очень давно, в то время, когда Египет был в полном расцвете своей славы и величия, что будто я служил оруженосцем у фараона, а она была в то время моей женой; фараон, на наше горе, воспылал к ней бурной страстью, но она, любя меня, отказалась ему принадлежать. Желая устранить меня с дороги, в расчете, что с моей смертью она ему отдастся, однажды во время пира, придравшись к удобному случаю, — он раскроил мне голову. Однако, несмотря на мою смерть и на все старания фараона, она продолжала упорствовать, за что была заключена в подземную темницу и уморена голодной смертью. С тех пор, по ее словам, она меня искала много веков, пока, наконец, в возмездие за верность, ей было разрешено меня найти в моем новом воплощении».

Будучи сведущим оккультистом, отец сразу понял, что сын его находится во власти вампира; нужно было найти средство избавить его от гибели, которая ему грозила.

После обстоятельного обсуждения вопроса, он решил загипнотизировать сына и, доведя до состояния сомнамбулического ясновидения, узнать от него самого необходимые меры для его спасения, что ему и удалось довольно скоро. На вопрос у загипнотизированного сына (которого он усыпил, под предлогом исправления здоровья), что надо сделать для уничтожения влияния вампира, он, после настойчивых требований, ответил, что необходимо взять находящийся у него в бумажнике фотографический снимок этой женщины, дать его целомудренной девушке, которая должна проколоть на снимке глаза и то место, где находится сердце. На фотографии была изображена обнаженная женщина необыкновенной красоты, стоявшая между коленопреклоненными монахами, с выбритыми макушками, которые смотрели на нее с восторгом.

После того, как была произведена предписанная операция с карточкой, женщина-вампир явилась к сыну г. Гуреско ночью в последний раз в ужасном виде, с проколотыми глазами и раной у сердца, вся облитая кровью. Она прилагала все усилия, чтобы к нему приблизиться, что ей, однако, не удалось, потому что, по-видимому, между ею и кроватью выросла какая-то невидимая преграда, которую она никак не могла преодолеть и, наконец, с проклятием исчезла.

После этого здоровье молодого Гуреско начало постепенно поправляться, и вскоре он совершенно выздоровел.

Все вышеизложенное записано со слов молодого Гуреско и подтверждено его матерью, так как отец молодого человека уже скончался.

Приложение

А. Хейдок Вампир

Был я священником[36] в большом селе в километрах 50-ти от Киева. В том же самом селе находился спиртовой завод, где работал бухгалтером человек, с которым мне дела иметь не приходилось: он был неверующим, а я — священник. Что у нас общего? Но слыл он человеком холодным, бессердечным… Умер этот бухгалтер (как-то внезапно умер), и похоронили его, конечно, без меня, по гражданскому обряду.

Прошло какое-то время, летом это было, возвращаюсь домой часам к шести, а жена мне и говорит.

— Иди в залу, бухгалтерша там ждет тебя — давно дожидается.

Подивился я — что ей от меня понадобилось? Вхожу в зал, здороваюсь.