Краснокожий пророк

Но все равно, что бы ни случилось, он знал — зверь сновидения ждет его где-то поблизости. Белое сияние окутывало его как туман; этот город был тем самым местом, где Лолла-Воссики суждено было проснуться. Может быть, если бы он не пошел сегодня на холм, если бы немного побродил по лесам вокруг Церкви Вигора, зверь сновидения сам бы нашел его.

Одно несомненно. Больше ни одной ночи он не проведет без виски. Тем более что у него имеется бочонок, спрятанный в развилке дерева, который может прогнать черный шум и подарить желанный сон.

Лолла-Воссики исходил все леса в округе. Он видел множество животных, но все до единого бежали от него; черный шум и огненная вода захватили его целиком, поэтому он не принадлежал земле, и животные пугались его, как бледнолицего.

От разочарования он стал больше пить, хотя знал, что виски скоро кончится. Он все реже заходил в лес и все чаще появлялся на тропинках и дорогах белого человека, бродя по окрестным фермам. Некоторые женщины при его появлении кричали и убегали, уносили младенцев и уводили детей в лес. Другие наставляли на него ружья, приказывая убираться. Кое-кто кормил и разговаривал с ним об Иисусе Христе. В конце концов Армор посоветовал ему не соваться днем на фермы, когда мужчины трудятся на постройке церкви.

Лолла-Воссики потерял всякую надежду. Он знал, зверь сновидения близко, но он никак не мог отыскать его. Он не ходил в лес, потому что животные бежали от него, а сам он постоянно, все чаще и чаще, спотыкался и падал, — испугавшись, что может сломать ногу и умереть от голода, поскольку даже самые маленькие зверушки не откликнутся на его зов, он вообще перестал ходить в чащобу. Заглядывать на фермы ему тоже было запрещено, поскольку мужчины сердились на него. Поэтому круглыми днями он лежал на лугу, спал пьяным сном или строил всякие планы, которые помогли бы ему справиться с болью черного шума.

Иногда у него хватало сил, чтобы подняться на холм и понаблюдать за мужчинами, работающими на строительстве церкви. Каждый раз, когда он там появлялся, кто-нибудь обязательно кричал: «Вот идет краснокожий христианин», — и в дружном смехе, следовавшем за словами, звучали злоба и издевка.

В тот день, когда упала кровельная балка, его не было в церкви. Он спал на лужайке неподалеку от дома Армора, когда до его ушей донесся громкий треск. Подпрыгнув, он сразу проснулся, и черный шум накатил на него глубокой волной — хотя утром Лолла-Воссики выпил аж восемь глотков и должен был оставаться пьяным по меньшей мере до сумерек. Он валялся, схватившись руками за голову, когда со строительства начали возвращаться рассерженные и ругающиеся мужчины, обсуждающие странное происшествие, случившееся днем.

— Что произошло? — спросил у них Лолла-Воссики. Ему непременно нужно было узнать, что там случилось. Черный шум ревел у него в голове, разрывая мозг на кусочки, — подобной боли Лолла-Воссики никогда не испытывал. — Убили кого-то? — Черный шум обычно следовал за ружейным выстрелом. — Бледнолицый Убийца Гаррисон пристрелил кого-то?

Сначала на него не обращали внимания, поскольку думали, что он мертвецки пьян. Но наконец один из рабочих откликнулся на его отчаянные призывы и рассказал, что сегодня произошло в церкви.

Они уже поставили на место первую из кровельных балок, на которые должна была лечь крыша, когда подпорка, поддерживающая ее, внезапно треснула и подбросила огромное бревно в воздух.

— Она так и полетела вниз, словно пята Господа Бога, ступающая на землю, и как ты думаешь, кому она свалилась на голову? Маленькому Элвину Миллеру, сынишке Эла Миллера, который оказался прямо под ней. Ну все, подумали мы, конец парню. Балка со всей мочи грохнулась об пол, вот ты и подумал, будто из ружья выстрелили. А дальше — дальше ты не поверишь. Глядим, балка-то сломалась ровно пополам, прямо в том месте, где стоял Элвин. И, сломавшись, упала по обе стороны от него, не тронув даже волоска на его голове.

— Есть что-то странное в этом мальчишке, — заключил приятель рассказчика, стоявший рядом.

— Да чего здесь думать, ангел-хранитель его бережет, — встрял другой рабочий.

Элвин-младший. Мальчик, которого здоровый глаз Лолла-Воссики не видит.