"Красные генералы". За Державу больше не обидно!

— Погиб, — глухо прошептал Штолев.

— Нет еще! Голова не задета. Это только клиническая смерть, — Наталья подняла голову, оценивающим взглядом обвела всю команду, успевшую за эти секунды собраться в разгромленном кабинете.

— Дима, у тебя ведь тоже первая плюс? И сердце отличное? — она не спрашивала, она утверждала. — Значит, какое-то время потрудится за двоих!

— Все, работаем! — и тут же посыпались команды:

— Вера — в операционную, и открой оттуда портал. Катя, на тебе дети, — кивок на Надюшеньку и Леську. — Все остальные помогают мне. Сейчас все решают секунды!

Всего через полминуты обнаженное тело Коробицына лежало на операционном столе. Полонский в пяти метрах на диване.

— Гриша с Виктором и Геной — к терминалу, — кивок в сторону портального пульта, к которому были подключены десятки генераторов пробоя, — Саша — жгут на ногу, Вера с Колей — на томограф, Остальные ассистируют мне. Перчатки!

Она потом и сама не смогла бы объяснить, почему так расставила команду. Не говоря уже, чтобы подумать об этом тогда. Взгляд на большой настенный экран, куда уже вывели синтезированную томографом картинку. Само стоящее сейчас сердце задето не было, но вот подводящую к левому предсердию артериальную кровь от легких вену порвало почти до середины.

— Лена! Уже в перчатках? Молодец! Шьем! — так быстро она еще никогда не работала.

На пол операционной из рваного перикарда[35] через пробой хлынула кровь. Странная картина: на столе лежит тело, около него хлопочут Сахно со Светланой, аккуратно заклеивая пластырем рваную ранку на груди, а хирург, в трех метрах от раненого, в джинсах, ажурном по краям бюстгальтере — кофточку с длинными рукавами Наталья бросила на пол — и перчатках по локоть что-то делает прямо в воздухе перед собой, а на живот и синие брюки течет и течет тоненькой струйкой бурая жидкость. Маску она одеть не успела и, выдыхая, нервно изгибала губы, сжимая их только слева, чтобы воздух из ее рта не попал на операционное поле. Буквально на глазах кровь течь перестала.

— Теперь самое главное, — Наталья подошла к терминалу, — соединяем кровеносные системы Андрея и Дмитрия.

Под ее руководством довольно быстро удалось сделать задуманное. На животных врач делала такое не раз, но на человеке и в таких авральных условиях… Теперь сердце генерала через порталы подавало обогащенную кислородом кровь к мозгу Коробицына, и откачивала венозную. Риск был огромный — тяжелая послеоперационная травма даже в случае успеха обеспечена обоим.

— Вера, энцефалограмму!

На настенном экране тут же появилась зазубренная картинка.

— Работает! — удовлетворенно произнесла Наталья, стирая окровавленной перчаткой пот со лба. — Теперь снотворное. Только шока нам сейчас не хватало.

С дивана всего через несколько секунд раздался громкий храп.

— Саша, найди, пожалуйста, Диме подушку, — довольно улыбнулась врач.

— Мам, посмотри, — привлекла внимание Вера и вывела на большой экран изображение.

Сердце Коробицына мелко-мелко подергивалось.

— Кардиостимулятор! — прошла следующая команда.

Подведенные через микропорталы прямо на нервную систему сердца слабенькие импульсы заставили главную мышцу дернуться. Одно сокращение, через пару секунд другое, и вот уже сердце полковника уверенно работает само.

— Дыхание?

— Слабое.

— Кровь из легких не откачали, — констатировала Наталья, заметив алую каплю, скатившуюся с губ Андрея.

Еще каких-то двадцать минут работы, и врач, стягивая очередную пару перчаток, с каким-то странным любопытством бросила взгляд на маленький осколок металла, понаделавший столько бед в молодом здоровом до того организме.

— Теперь отсоединяем Диму. Сначала вены Андрея. Вера, следи за давлением.

— Верхнее — сто десять, — всего через несколько секунд доложила дочь.

— Хорошо. Гриша, отключай генерала полностью. Верочка — комплексный анализ крови обоим. Обрати внимание на свертываемость. Коля, ты проследи за Дмитрием. Он минимум литра полтора своей крови Андрюше отдал. Ну что, наш пациент стабилен. Я сейчас быстренько ополоснусь, себя в порядок немного приведу, — она запястьем чуть приподняла левую грудь, и из-под насквозь мокрого бюстгальтера на живот потекли белые капли молока, пробивая там свои дорожки в засохшей бурой корке крови полковника, — переоденусь и займусь бедром Андрея. Не хочется, чтобы он потом хромал. Света, покормишь Надюшку? У тебя ведь с молоком проблем нет.

— Конечно, сейчас, — дернулась Гольдштейн. Ее футболка, в спешке надетая на голое тело, тоже была насквозь мокрой от молока.

— Наташка — ты гений! — в восхищении произнес Сахно, только сейчас осознавший, что основная опасность для жизни Андрея миновала. На внешний вид жены он не обратил никакого внимания, как и другие Красные полковники. Наталья же вдруг поняла, как выглядит со стороны и смутилась.

— Не подлизывайся, — скромно улыбнулась она в ответ и исчезла из операционной.

****