Красные губы и зеленые глаза. Иногда они возвращаются… с того света…

Дверь не сразу, но открыли, на пороге появилась растрепанная черноволосая девушка невысокого роста. Широкоскулое лицо ее выдавало в ней татарку. «Ей больше бы подошло имя Раиса или Роза», — подумала Наталия. На девушке был цветастый широкий и длинный до пола фланелевый халат.

— Я Хрусталева Екатерина Андреевна. Что вам нужно?

— Поговорить.

Но Раиса-Роза и не думала приглашать ее к себе. Она смотрела на нее своими черными блестящими глазами и казалась испуганной.

— Ничего страшного… Просто я хотела спросить у вас о Злате Малышевой. Вы, пожалуй, последний человек, с которым она разговаривала перед смертью…

Хрусталева распахнула дверь и впустила Наталию в прихожую:

— Проходите, — она пригласила войти ее в комнату, в которой кроме раскладушки и старого шкафа с двумя стульями ничего не было. Видно было, что девушка едва сводит концы с концами. — Садитесь, — она предложила посетительнице стул.

— А кто вам сказал, что я с ней встречалась?

— Никто. Ваш телефон был записан в ее записной книжке…

— А вы кто ей, сестра что ли?

— Нет, я из милиции… — И Наталия достала свое удостоверение общественного помощника следователя, которое ее еще ни разу не подводило. — Так что, встретились вы с ней или нет?

— Нет. Должны были встретиться, но она не пришла.

Наталия только теперь, при дневном свете смогла разглядеть, что у Хрусталевой два тонких шрама на левой щеке и один — на правой, отчего глаза ее кажутся узкими, а скулы широкими. И что никакая она не татарка, а скорее всего когда-то, может в детстве, получила травму…

— Давно вы были знакомы со Златой?

— Погодите… Вы сказали, «перед смертью»… Вы хотите сказать, что она умерла?

— Да. Но сначала вы ответьте на мой вопрос: как давно вы были знакомы со Златой?

— Я познакомилась с ней всего несколько дней тому назад…

— При каких же обстоятельствах вы познакомились и зачем собирались с ней встретиться?

— Мы разговорились с ней в автобусе…

— Номер автобуса, — Наталия специально достала свой блокнот, чтобы Хрусталева поняла, насколько важны ее сведения. — не помните?

— Почему, — медлила она, — в одиннадцатом.

— Где села она, а где вы?

— Мы обе сели с ней на конечной, у церкви, а вышли у рынка… Она сказала, что ей надо что-то купить… Кажется, мясо…

— Так, хорошо. Вы разговорились. О чем?

— Да так, о разных мелочах…

— О французском белье?

Хрусталева покраснела.

— Почему вы так решили?

— Неважно. Так что там у вас получилось с французским бельем?

— Ничего. Потому что она не пришла…

— Кто? Поконкретнее.

— Злата не пришла. Она обещала мне принести ночную сорочку на продажу…

— Вам, совершенно незнакомой девушке?

— А что в этом странного?

— Французскую?

— Да…

— Просто я вижу, как вы живете, вот и подумала, что это как-то странно… Вы бы перепродали ее, сорочку я имею в виду?

Она опустила голову.

— Да, конечно. Но Злата не пришла, поэтому сделка не состоялась. Так что с ней?

— Ее кто-то сильно избил… И это могло произойти как раз в пять часов вечера, как раз в то время, когда вы с ней должны были встретиться. Вы понимаете, о чем я говорю…

— Да… Так вот, значит, почему она не пришла… Какое несчастье…

— Вам нечего больше сказать?

— Да нет… Я же ее почти не знала… Вернее, СОВСЕМ не знала.

— А, может, она разговаривала с вами о чем-нибудь, что имело бы отношение к тому, что с ней произошло? Знаете, как это бывает: встретятся люди в поезде или автобусе, разговорятся, разоткровенничают…

— Нет, Злата, по-моему, не из таких… Это я ее разговорила, потому что поняла, что деньги она не считает и что ей можно будет при дальнейшем знакомстве что-нибудь продать…

— Вы сами-то где работаете?

— Нигде, — живо ответила она. — Я безработная.

— Понятно. Я вас попрошу, если вы что-нибудь все-таки вспомните из того, что говорила вам Злата, позвоните мне, пожалуйста, вот по этому телефону…

Когда она вышла на улицу, то понял, что Хрусталева как вампир выкачала из нее всю энергию и здоровье. Сильно болела голова, от мыслей остался лишь слабый трафарет, который она с трудом смогла собрать во что-то целое, чтобы проанализировать разговор. Все, что наговорила ей эта Екатерина Андреевна, а попросту Катя звучало неубедительно, неправдоподобно… Злата навряд ли ходит на рынок за мясом и ездит на автобусах. Это все глупости. И тем более, она не стала бы разговаривать с этой уродкой, спекулянткой и авантюристкой… У нее же на лице написано, что она нечиста на руку. Что-то здесь не так…

И она поехала на работу к Малышеву. Строительная фирма «Дрофа» располагалась на первом этаже административного здания, куда можно было пройти без пропусков, поскольку там же находилось кафе, где обедали служащие всех контор, находившихся поблизости.

Она застала заплаканную секретаршу, пытающуюся затянуть черным газом лежащее на ее столе большое овальное зеркало.

— Здравствуйте. Можно мне поговорить с вами об Олеге Николаевиче Малышеве?

— А вы откуда, с «Водоканала»?

— Нет, я из милиции. Скажите, вы видели вчера своего шефа? И в какое время?