Красные и белые: Рассказы

Взорвали красные первую линию обороны белых. Взяли первую линию окопов. Прорвали вторую оборонительную полосу. Взяли вторую линию окопов.

Двинулись на штурм самого Турецкого вала.

— Даёшь Крым! — несётся над Перекопским перешейком.

— Крым!

— Кры-ы-м!

Устремились красные бойцы на Турецкий вал. Но не достигли его вершины. Отбили атаку белые.

— Мы неприступны! — кричит Дундуков.

— Мы недоступны! — кричит Сундуков.

Снова красные бойцы пошли в атаку. Отбили и эту атаку белые.

— Нате-ка, съешьте! — кричит Дундуков и фигу в сторону красных тянет.

— Съешьте, съешьте! — кричит Сундуков.

Собрались с силами красные. Снова идут на штурм. Удержались в окопах белые. Отбили атаку третью.

— Мы здесь навечно! — кричит Дундуков.

— Навечно! — кричит Сундуков.

Нет предела упорству, нет предела геройству красных. В новой, в четвёртой они атаке. Все ближе, ближе гребень Турецкого вала. Всё ближе окопы белых. Метры всего остались. Шаг, ещё шаг. Последний перед победой шаг. И вот бойцы на вершине Турецкого вала.

Закончился трудный бой.

А где Дундуков? Где Сундуков?

Нет Сундукова. Нет Дундукова.

Закончили белые век земной. Навеки здесь на Турецком валу в окопах лежать остались.

НЕПОСЛУШАНИЕ

В самый разгар перекопских боёв командующему Южным фронтом Михаилу Васильевичу Фрунзе вдруг доложили:

— Товарищ командующий, непослушание в дивизии…

Насторожился Фрунзе.

Прорвались красные войска через Сиваш. Взяли Турецкий вал. Но южнее Турецкого вала, в двадцати километрах от него, находилась новая полоса обороны белых. Это Юшуньские позиции. Удобны для обороны Юшуньские позиции. В этих местах на Перекопском перешейке находилось несколько глубоких солёных озёр. Озеро Старое, озеро Красное, озеро Круглое, Безымянное. Расположились они почти в ровную линию, с запада на восток. Выглядит Перекопский перешеек здесь так: суша идёт, затем озеро, снова немного суши, опять озеро, а за этим озером снова озеро, и дальше тоже путь преграждает озеро. Под Юшунью, между озёр, и создали врангелевцы вторую полосу обороны Крыма.

Снова протянулись в несколько линий окопы белых. Идут бесконечные полосы проволочных заграждений. Стоят в укрытиях орудия, пулемёты и бомбомёты.

Много красных дивизий, полков и бригад отличились в боях за Крым. В числе их была и 51-я стрелковая дивизия. Это она обороняла Каховский плацдарм. Это она вместе с другими штурмом вошла на Турецкий вал. И вот теперь стояла у Юшуньских позиций Врангеля.

Командовал дивизией Василий Константинович Блюхер. Это он за бои на Восточном фронте награждён орденом Красного Знамени под № 1.

Любят бойцы своего командира. И командиры старшие любят и ценят начдива Блюхера.

И вдруг под Юшунью непослушание.

Именно о непослушании Блюхера и доносили Фрунзе.

Уже начались бои за Юшунь. Уже втянулась в бои дивизия, и вдруг приказ:

— Отвести дивизию!

Зароптали бойцы:

— Как отвести?!

— Почему?

Оказывается, решили высшие командиры: храбро сражалась дивизия под Каховкой, героически шла на Турецкий вал — заслужила дивизия отдых.

На отдых решили послать дивизию.

Узнали бойцы про отдых:

— Не пойдём на отдых!

— Ни с места, братцы!

Запротестовали бойцы дивизии. И Блюхер бойцов поддержал. Вот и доложили Фрунзе о непослушании.

Насупил брови Фрунзе, однако в душе порадовался:

«Допустимое непослушание».

Красные бойцы Блюхера продолжали сражаться. Взяли они вместе с другими красными частями Юшуньские укрепления. К Чёрному морю легла дорога.

ВЕЛИКИЙ ВРАЛЬ

Прорвали красные бойцы Перекоп. И вот в минуту долгожданного отдыха, у какого-то костра, перед сном заговорили они о боях, о белых:

— Туго, несладко белым.

— Крышка, выходит, белым.

Затем о генерале Врангеле вспомнили:

— Генерал.

— Помещик.

— К тому же барон.

Кто-то бросил:

— Барон Мюнхгаузен.

Заинтересовались бойцы. Не все про такого барона знали. Объясняют те, другие, кто такой барон Мюнхгаузен.

— Враль! — смеются бойцы. — Барон! Так это же точно — Врангель. Вспоминают бойцы, как обещал Врангель Каховку взять:

— Обещал!

— Наврал!

— Набрехал!

— Выходит, барон Мюнхгаузен!

Как обещал пробиться на Дон, поднять там против Советской власти восстание:

— Обещал!

— Наврал!

— Набрехал!

— Выходит, барон Мюнхгаузен!

Как на Кубани грозился поднять мятеж:

— Обещал!

— Наврал!

— Набрехал!

— Выходит, барон Мюнхгаузен.

Как клялся Врангель Донбасс захватить, пробиться за Днепр грозился:

— Обещал!

— Наврал!

— Набрехал!

— Выходит, барон Мюнхгаузен!

— Сказал: неприступен для нас Перекоп.

— Сказал: неодолима Юшунь.

— На Москву собирался идти походом, а сам, как крот, в крымский песок забился.

И снова вывод:

— Ясно — великий враль!

— Ясно — барон Мюнхгаузен! То есть, простите, Врунгель. То есть, простите, Врангель.

ТАЧАНКА

Стремительно погнали белых к Чёрному морю. Об одном лишь мечтают белые: скорей бы к морю! Скорей бы к морю! Там корабли. На корабли — и прощай, Россия!

Устремились вперёд красные войска. Летит кавалерия. Мчатся тачанки.

Тачанка. Кто не знает лихой тачанки. Быстрые лошади. Пулемёт. В годы гражданской войны тачанка грозным была оружием.

Даже песня есть про тачанку: