Красные камни

— Вас свои после проверять будут. И по этому случаю — так что заучите как Краткий Курс, что расскажете. И учтите — что будет крайне подозрительно, если ваши рассказы совпадут во всем, это лишь при зубрежке бывает. Мелкие, несущественные детали могут и должны различаться — вот ты, Степа, должен запомнить логику и последовательность поступков, а эмоции и чисто внешние черты, только в самом общем. Ну а ты, Люба не обязана помнить, например, кто за кем в комнату входил, но уж платье и прическу Лючии должна описать во всех подробностях. И учтите, что вас скорее всего, и после проверять станут — например, листовки свои подкинут, и будут смотреть, как легко вас из милиции отпустят, ну а следить, с кем вы встречаетесь и о чем говорите, это вообще азбука. И раз они Ганну не пожалели, за гораздо меньшее — то вас, тем более, это вам понятно? Поймите, что мы вам не враги, не гестапо, и вам помочь хотим — а вот ваши по дурости вполне могут дров наломать. И если даже раскаются после — то содеянного уже будет не обернуть, и отвечать за все придется, по нашему советскому закону.

Прониклись, кажется. Их же идеология, стереотипы нам помогли. Вера в образ "старого большевика-ленинца", который придет, по справедливости разберется, по головке погладит, а в завершение скажет, а теперь за работу — именно такие персонажи в конце все разруливают, в книгах и фильмах (а пропаганде здесь верят, в особенности такая вот молодежь "со взором горящим"). Мы конечно, не старые большевики, но все же по этой шкале у Степы и Любы стоим повыше, чем Сергей Степанович. Вот и вышло у нас то, что никакому следователю гестапо не удалось бы — может быть, эта парочка и сломалась бы, попав на настоящий допрос, а возможно, и под пытками бы ничего не сказали, как молодогвардейцы в нашей реальности. Надо, кстати, и пряник им показать.

— Хорошо себя покажете — после возможно, вам предложат и в наши ряды вступить, Партийного Контроля. Будете уже не самопально, а по воле Партии и лично товарища Сталина смотреть, где идея коммунизма извращается. И наказать того, кто злоумышленно виновен, и наставить на истинный курс того, кто заблуждается. А это, ребята, очень большая ответственность и честь.

Вижу, впечатлило. Они ведь не против Партии выступают — а против отдельных уклонов от некоторых вредителей-исказителей ленинского курса (возможно, пробравшихся на самый верх). Конечно, "вступить в наши ряды", это сильно сказано — на уровне, как мы в сорок четвертом в Кюстрине герр коменданту предлагали в "свободную Германию" вступить, а по жизни, ты сначала капитулируй, чтоб нам лишней крови не лить, твой город штурмуя, ну а после, будем посмотреть. Так и эти — после дела поглядим, может вы нам и пригодитесь. Если живые останетесь, конечно.

— А особенно вас предупреждаю — упаси вас Карл Маркс, делиться секретом с самыми близкими из ваших друзей. Какими бы "своими" они вам не казались. Потому что они скажут еще кому-то, так дальше и пойдет, до тех, кому знать о вас вовсе не надо. И тогда вполне могут с вами сделать, как с Ганной. Раз один раз уже черту переступили. И самое подлое, поручат это кому-то из таких же идейных, искренне верящих, что "так надо".

А вот тут плохо — по глазам вижу. Не удержатся ведь, проболтаются, он или она, под большим секретом. И остается лишь надеяться, что не успеет ситуация до крайности дойти — мы этот нарыв раньше вскроем. Но каждый сам выбирает свой путь — а мы не можем ведь к вам няньку приставить постоянно.

Знали они, кстати, не так много, если по конкретике судить. Но и немало — одна информация, кто есть кто среди студентов и "кружковцев" Линника, очень дорого стоила. Есть, значит, ближний круг "активистов", замыкающийся на самого Сергея Степановича и его ближайшего помощника Марата (который заодно и комсомольским секретарем факультета подрабатывает) — логично предположить, что каждый из этих "активистов", глава своей ячейки, рядовые члены которой других ячеек не знают. И входят в организацию не только студенты, но и заводские, тут связь идет через структуру "народных дружин", отголосок войны с бандеровщиной, а сейчас по факту, примерно то же самое что "ДНД" в позднем Союзе, милиции помогают, хулиганов ловят, а также следят, чтобы не было "морально разложившихся" (парень галстук надел или лакированные штиблеты, а девушка, красивое платье и шляпку — вы разложились, пройдемте). Также осуждается "праздное времяпровождение", каждый сознательный комсомолец должен круглосуточно думать, чем он общему делу может помочь — в общем, классическая картина "казарменного коммунизма". Пока активно насаждаемая среди здешней молодежи — старшие не вовлечены, но знают, и смотрят со снисхождением, "ребята энтузиасты, стараются". Тут Аня заметила — я о том еще с Алексеем Федоровичем говорить буду, как же это он просмотрел?