Красные камни Белого

Неожиданное, искреннее и очень-очень нежное. На глазах Куги появились слезы:

– Марина, пожалуйста, прости… Я была… Я разозлилась… Я так переживала…

«Марина?»

Синеволосая сделала шаг и ласково дотронулась до щеки Привереды.

– Неужели ты не помнишь?

«Марина?!»

– Меня зовут Белла дер Жос. – Красивая синеволосая девушка смотрит доверчиво. Ей за двадцать, но если судить по взгляду – подросток. Чистая, наивная, доверчивая и очень-очень красивая девушка.

– Марина Милль.

– Ты с Анданы?

– Да.

– Отец сказал, что ты будешь помогать мне в исследованиях, но я не понимаю, каким образом? Ты гипнот?

– Нет.

– Работала с мырами?

– Нет.

– Разбираешься в хищниках?

– Я разбираюсь в людях, Белла.

– Отец считает, что я виновата в провале?

– Нет, Белла, совсем нет. Просто вы с мырами совсем друг друга не понимаете…

– Нет!

– Ты вспомнила?

Привереда отшатнулась, с ужасом глядя на Кугу. На Беллу… На Кугу…

– Не может быть!

– Марина… любимая… – Куга подалась вперед, вновь оказалась в сантиметрах, на расстоянии одного прикосновения.

Синие волосы… шелковистые, мягкие. Синие глаза, большие, как блюдца, нежные, любящие…

– Я помню, – прошептала Марина. – Я помню, как мы…

– Любили друг друга?

Перед глазами мертвый охранник. И еще один. И профессор дер Жос, рядом с которым урчит мыр. И слизывает языком теплую кровь. Три трупа остались позади. Перечеркнули прошлое, изменили будущее.

Губы совсем рядом.

– Я люблю тебя, Марина.

– Я…

Жаркие слова. Жаркое дыхание. Голова идет кругом – слишком много обрушилось воспоминаний, причем таких, что лучше бы они остались в темноте.

– Мы снова вместе! И мы снова непобедимы!

Слова, дыхание и… эмоции. Эмоции гипнота накатывают волной, сметая неумело выставленную защиту. Эмоции гипнота поглощают. Страсть, желание, нежность…

– Марина…

– Белла…

Губы сливаются в поцелуе, сплетаются руки, по телу пробегает сладкая дрожь, и нет никаких мыслей, кроме желания. Страсти. Нежности…

– Ой!

Цеппель вздрагивает так, что девушки едва не падают с ног.

– Что это? – Мысли продолжают путаться. Нельзя же так сразу: из сладкого в холодное. – Что случилось?

Еще один толчок. И Белла завизжала:

– Это взрыв!!

Алая алхимическая «хризантема» распускается прямо по курсу «Дедушки Джо». В полусотне шагов. Это предупредительный снаряд: осколков нет, но шума достаточно, и ударная волна чувствительная – цеппель вздрагивает.

– Они нас убьют!

Рыжий бросает штурвал и разворачивается к дверям. Перед кораблем взрывается еще один цветок, «Дедушка» начинает рыскать.

– Куда?! – рявкает Мон. – К штурвалу, тварь!

Рыжий тормозит. Ему страшно, но и стыдно.

– Ипатый хрен! – стонет схватившийся за голову Тыква.

– Его ранило? – неуверенно спрашивает Рыжий.

– Кретин!

Лео понимает, что от помощников толку не будет, и сам бросается к штурвалу. И вовремя, потому что ударная волна от третьего снаряда едва не швыряет «Дедушку» на скалы.

– Он подкрался из-за горы…

Врага до сих пор не видно, только тень скользит по отвесному склону, но Мон понимает, что их накрыл военный цеппель – судя по разрывам, «хризантемы» калибром восемьдесят миллиметров, не меньше.

– А они хорошо оснащены!

– Кто?

– Не знаю!

Рыжий помогает Тыкве подняться.

– Что с тобой?

– Голова трещит.

– Контузило?

– А как это?

– Как тебя сейчас…

– Стоп машина! – орет добравшийся до переговорной трубы Лео.

– Что у вас происходит?

– Грозный! Тормози!

– Что ты делаешь? – Рыжий изумленно смотрит на капитана.

– То, что мне приказывают, – сквозь зубы отвечает Мон. – В отличие от тебя, мальчик, я знаю, для чего пуляют «хризантемами».

Тень наползает, становится все больше и больше, закрывает солнце, и вскоре превращается в импакто – легкий крейсер. Не такой мощный, как доминатор, но смертельно опасный для маленького и старого «Дедушки». Тягаться с восьмидесятимиллиметровыми орудиями Лео нечем.

– Я не вижу опознавательных знаков.

– И флага нет!

Неизвестный цеппель сбрасывает скорость, и на его открытом мостике появляется сигнальщик.

– Спорки? – удивляется Рыжий.

– А кто же еще? – бурчит Лео, отбирая у него бинокль. – Все говорят, что Ахадир – их планета.

И вперивается взглядом в чужака, внимательно читая его пожелания.

– Что он передает?

– Задает курс.

– У спорки есть порт?

– Сейчас узнаем. – Мон вновь берется за переговорную трубу. – Грозный! Малый вперед!

– Что случилось?

– Импакто появился.

– Ядреная пришпа! Чей?

– Спорки.

«Дедушка Джо» послушно набирает высоту, разворачивается и ложится на указанный курс. Импакто идет сзади и чуть выше, держа маленький цеппель на прицеле тяжелых орудий. Мон понимает, что «хризантем» больше не будет, и все остальные тоже это понимают.