Красные камни (СИ)

Юрка этот эпизод раскритиковал в пыль. Конечно, пуля (или стрела) дура, и случайно попасть может, но лагерь уж точно не под стенами был - а на какую дальность арбалет бьет, даже со стальной пружиной? Прицельно, метров на сто, ну а навесом, по цели вроде строя пехоты, триста-четыреста максимум. А по тому, как вы сняли, там расстояние на глаз, не меньше километра. Пусть уж тогда Крамер из ружья стреляет - народ, что смотреть будет, дальнобойность старинных ручниц не оценит, зато знает, что мосинка на километр вполне достает (другое дело, что без оптики хрен попадешь, если только не снайпер экстра-класса). Но тут уже Режиссер уперся - недраматично будет. Как в фильме "Чапаев" вот ему не нравилось, как там старый пулеметчик падает в эпизоде психической атаки, "помираю, Анка, патроны" - а не видно ни раны, ни даже крови. Другое дело - стрела из тела торчит.

-Не бывает такого? Так и путешествий во времени тоже не бывает, и что?

Знал бы ты, что с самыми настоящими пришельцами из иных времен говоришь. Но успела я усвоить железное правило - список посвященных утверждает лично товарищ Сталин. И Юрка в итоге лишь рукой махнул - ваш фильм, вы и снимайте. А я при своем мнении останусь!

Лючия тоже была очень недовольна - зачем убивать бедную пани Анну, товарищ режиссер, этого даже не было в первоначальном сценарии! Что значит, "чтобы показать, что ничего даром не достается"? По-вашему, Чародей не имеет право на свое простое земное счастье? Признавайтесь, кто - вы или Стругацкий - решил мою героиню убить? Что значит - всего лишь одну? А партизанка Таня тут при чем? Что значит, "вам двоим в картине тесно"? По сюжету, нет ничего между Таней и Чародеем - или вы уже "без меня меня замуж выдать успели"? Успокоилась римлянка лишь после заверений, что оба варианта (со смертью пани Анны и без нее) отсняты, в Москве выберем окончательный.

После съемок, ребята поехали в университет, помещение проверить и аппаратуру разместить. А я в гостиницу, пообедать. И тут Валя подошел, обеспокоенный - наш "агент 07" куда-то пропал, не вышел на работу, в общежитии нет и где он, неизвестно. При том, что гражданин Линник все время был под наблюдением - да и он что, полный дурак или самоубийца, в его теперешнем положении вешать на себя еще один труп?

-Вот список всех, с кем он встречался сегодня. С утра в университет поехал, гад, там уже студентов полно, завтра начинается семестр. И он старался зацепиться с максимальным числом народа - причем так, что не подслушать. И не иначе, через своих птенчиков навел шухер - теперь там такое творится!

Да в чем дело? А собралась толпа в университетском парке, уже несколько сотен, и еще люди прибывают. В крайне возбужденном состоянии - как бы не случилось чего. Товарищ Федоров уже в курсе - спрашивает ,что происходит. А что мне ему отвечать? Ожидалось ведь, что публики будет немного (сегодня утром объявление вывесили), сам Федоров намеревался быть со свитой, товарищ ректор с преподавателями университета, товарищи с Радиокомитета, ну и для массовки, несколько десятков студентов, кто успеют афишу прочесть, и после всему студенческому коллективу расскажут. Ну еще завтра, или через пару дней, запись по радио пустим, в редактированном виде. А теперь делать что?

Через полчаса (а уже начало четвертого!) в кабинете Федорова собирается оперативный штаб. В составе представителей всех компетентных органов - прокуратуры, милиции, ОМОН, военных - пришлось мне свой мандат с подписью "И.Ст." предъявить. С командующим округом маршалом Ватутиным я еще с Киева знакома была, армейцы уже были наготове, ожидая выступление бандеровцев (а кого еще?), так что воинские части лишь приказа ждали подавить беспорядки так же решительно, как тогда, в сорок четвертом. Хотя мне очень не хотелось бы в своих советских студентов, и стрелять. В парке я видела репродукторы на столбах - можно ли быстро подключить на них вещание с нашего мероприятия? Отлично - вот только теперь проиграть я даже теоретически права не имею.

В половине пятого подъезжаем к университету - кавалькада черных Зисов, Зимов, "побед" в сопровождении грузовиков с солдатами ОМОН. На улице Первого Мая, на проспекте Ленина вижу еще военные машины, и даже бронетранспортеры. Парк Ивана Франко оцеплен милицией и вооруженными солдатами, солдаты стоят вдоль улиц Вересня и Словацкого, по которым мы едем к парадному входу. Слева, в парке, толпа - их там уже не сотни, а тысячи человек, провожают нас молчаливыми взглядами, их молчание кажется мне угрожающим. У входа нас встречают Тюленев с Мазуром - "все уже готово, Анна Петровна, ждем вас". По лестницам и коридорам, проходим в аудиторию, мимо милицейских постов.

Шестью часами раньше. Разговор, который не слышали посторонние.

-Сергей Степанович, вы уверены, что так надо? Мне не страшно - но хочется быть уверенными, что не напрасно. Когда в нас будут стрелять.