Красные камни

Не было в то время войны? Но был доминиканский монах Генрих Крамер, автор пресловутого «Молота ведьм», фанатик, искренне считавший, что послан самим Господом, чтобы спасти мир от ереси – гордился, что лично отправил на костер несколько сотен ведьм и еретиков, всегда искал лишь виновных, даже не пытаясь никого оправдать. Размахивая папской буллой, свирепствовал в германских, польских, чешских землях – так, что, например, в городе Инсбруке даже епископ выступил против, освободив арестованных Крамером женщин, а самого инквизитора выслал из города, чтоб не случилось бунта[17]. Это именно он приказал убить Чародея – а когда не удалось тайно, организовал крестовый поход местного масштаба, оперативно собрав и уговорив соседей-магнатов, у каждого из которых было собственное войско, не уступавшее королевскому – святая польская вольность, пся крев! Панов долго упрашивать было не надо – богатый вольный город давно был у них как бельмо на глазу. Город Дрогобыч хотя и числился в составе собственно Речи Посполитой, но еще оставался осколком древнерусского Галицко-Волынского княжества, разделенного между Литвой и Польшей за столетие до показанных нами событий – то есть населенный в большинстве православными, говорящими не по-польски. Что не нравилось ни панам, ни епископам, ни королю – тем более что основным промыслом (и доходом) города были солеварни (лакомый кусок). Да и не пойдет король против буйного панства, поддержанного Римом – и гарантированный мятеж получит, и еще самого от Церкви отлучат, и вопрос тогда, на чьей голове окажется корона.

А значит, чтоб историю вернуть на прежний путь, надо город спасти. Хотя командир отряда возмущался – «нас же там чуть не поубивали». А что вы хотите от людей пятнадцатого века – появись вы в таком виде в тогдашней Москве, еще неизвестно, как было бы там.

О святой Иосиф (мама миа, когда я произношу это имя, то сама уже не знаю, чей лик возникает передо мной – библейский или с портрета на стене), все же советским, в большинстве атеистам, трудно понять людей тех далеких времен, когда неверующих в Господа нашего просто не существовало (за исключением, возможно, очень немногих ученых философов). Тогда загробная жизнь, рай и ад, спасение души были для всех живущих абсолютной реальностью, и что с того, что врага рода человеческого никто не видел воочию – многие ли из советских видели президента США, однако никто же не сомневается, что он существует? Оттого «поступишь не так, как подобает, погубишь душу, и будешь вечно гореть в аду» было столь же реальным побудительным мотивом, как станет жажда богатства для протестантов – сохранивших веру на словах, но выбросивших ее из сердца. Конечно, это страшная беда, когда у разных людей оказывается свое понимание веры – но если цель одна, то есть надежда найти общий язык. Кстати, язык, на котором разговаривали в Дрогобыче 1494 года, был старобелорусский. Который в родстве современному русскому – по крайней мере, понять и объясниться можно.

Снимаем эпизод – собрание городского магистрата (или как по «магдебургскому праву» высшая власть называлась) города Дрогобыча. Обсуждают один жизненно важный вопрос – что делать с Чародеем? Поскольку стоит под стенами католическое войско и ультиматум уже предъявлен – не выдадут еретика на суд, не станет города.

Однако «магдебургское право» исключений не знает. Воздух города делает человека свободным – подвластным лишь магистрату, и больше никому. Какое бы преступление этот человек ни совершил – судить его может лишь городской суд. Своих не выдаем никому – нарушишь этот закон один раз, и не будет больше закона. И не будет больше города Дрогобыча, живущего по Магдебургскому закону.

То есть и выдать нельзя, и не выдать нельзя.

Но бургомистр нашел выход. И обращается к Чародею – не губи город, покинь его. Завтра в полдень, когда истечет срок ультиматума, перед тобой откроют ворота. И мы умываем руки – не будучи ответственными за твою судьбу.

И тут среди зала открывается проход в иное время, из которого появляются четверо, странного вида. Вернее, трое – один, кто из двадцать пятого века, еще похож на здешнего дворянина, а в остальных тут же узнают «демонов», которых не так давно стража ловила.

Командир, дядя Ваня, с немецким автоматом наперевес, на ремне гранаты болтаются.

Ординарец Петруха с пулеметом МГ-42.

И я – по роли, снайперша Таня с винтовкой СВТ.

Готовые к бою – вдруг и тут начнется «хватай демонов»? Мы не враги для жителей Дрогобыча – но и совершенно не ефремовские толстовцы. Если нас встретят войной, тогда придется положить насмерть всех в зале, кроме Чародея, ну а его под руки и в Дверь. Вот только города завтра не будет. Потому мы пришли с миром – хотя готовы и воевать.

Однако лица у местных не напуганные, а ошалелые. И смотрят все на меня.

– Пани Анна?