Красные камзолы

Как-то с утра особо не задумывался, где уроки буду проводить. А порутчик уже решил все за меня. Он, значит, будет кушать, а учеба пойдет сама собой, в довесок к трапезе. Ну-ну! Я огляделся. Так, вот эту лавку мы будем использовать как подставку. Здесь размещу подготовленные в лазарете листы с наглядными пособиями. Затем аккуратно отодвигаю миски Нироннена и Фомина в сторону и кладу перед ними на стол по листу бумаги и карандашу. Кстати, карандаши тут не такие, как в мое время. Нынешние карандаши — они как бутерброд. Грифельная пластина зажата между двумя деревяшками. Новомодная штука, совсем недавно появилась. Лет двадцать-тридцать назад, говорят. Достаю из папки листы, что подготовил в лазарете, прислоняю к стене.

Делаю глубокий вдох и… да чего там? Сколько можно оттягивать неизбежное?

— Бонжур, месье! — очень хотелось крепко зажмуриться и убежать. Ощущения даже хуже, чем на экзамене.

Но, как говорится, будь что будет. Погнали! Алфавит, правила чтения, транскрипция… Всякая начальная информация, чтобы вскипятить мозги.

* * *

Уф! Первый урок занял около двух часов. Нироннен и Фомин, все так же держа покерфейс, слушали меня не перебивая, иногда делая пометки на выданных мной листах. Ну и потихоньку жевали свой ужин. Блин, они что, роботы, что ли? Ну хоть бы какие-нибудь эмоции. Ну там, язык высунь от усердия, или лоб наморщи, а? Нет. Сидят, слушают с мимикой каменного истукана. Разве что Фомин иногда одобрительно подмигнет левым глазом. Или это я уже выискиваю то, чего нет?

К концу второго часа Нироннен жестом меня останавливает.

— На сегодня достаточно, спасибо.

Вот так просто. Спасибо, ага. Ему тут урок или театр? Назавтра вот назло спрошу домашнее задание. Надо же себя как-то поставить по-учительски? И он пусть себя школотой почувствует. Домашка — это, знаете ли, такой изощренный вид пыток. Элемент обязательного школьного насилия, хе-хе!

— Завтра постарайтесь повторить алфавит. Повторение пройденного — обязательный элемент обучения, который вы должны уметь выполнять самостоятельно, — говорю строгим тоном, пытаясь скопировать интонации своей школьной учительницы. Эх, жаль, что они не учились в школе двадцать первого века! Нет у них рефлекса на специальный учительский тембр голоса!

Хотя, признаться, я сильно устал за эту лекцию. Никогда не думал, что знаю столько о правилах французского языка. И что мой первый в жизни урок окажется таким психологически выматывающим. Так что да, и правда пора сворачиваться.

— Оревуар, месье, — делаю почти уставной кивок и собираю плакаты со своими картинками.

Перед самым выходом порутчик жестом остановил меня.

— Да, кстати, Серов! Шпион-то настоящий оказался. Тайная канцелярия довольна нашей ротой, — скупо улыбнулся Нироннен и отрывисто бросил: — Ступай.

Глава 11

Нет, мне не пришлось стирать портки и кальсоны за Ниронненом. Этим занималась фрау Марта, жена хозяина дома, где квартировал подпорутчик. И с его лошадью мне не пришлось возиться — этим занимался Герман, хозяин дома. Он, конечно, номинально был помещик и владетель ажно двух крепостных семей в деревне, но тем не менее своими лошадьми и лошадью Мартина Карловича занимался сам, лично. Детей у них в доме не было: обе дочери вышли замуж и проживали в соседних деревнях, а единственный сын по достижении семнадцати лет ушел служить в Рижский драгунский полк. И Герман старательно, как заправский берейтор, обучал для сына коней. Да и вообще лошади были его страстью, потому он с первого взгляда опознал во мне дилетанта и близко к конюшне не подпускал. А я, в общем-то, особо и не настаивал.