Иногда хотелось выбросить из головы эти абстрактные подсчёты и сосредоточиться на своей болезненной проблеме. В конце концов, когда на орбите ПМ возникнут федеральные крейсера и потребуют выдачи останков Ф. Кермака, все проделки чиновной братии станут пустяками во мраке войны. А с позиции чёрного юмора куда почётнее стать поводом для звёздной войны, чем сгинуть, едва успев проблеять что-то разоблачительное и постучавшись хрупким лбом в крепостную стену солидарности начальников.
«Положим, я сотру информацию о застревании сигнала, – раздумывал Форт, – и займусь только собой. Что мне, в сущности, надо от Мийо? мой флаер и мой паспорт. Баста! Являюсь к нотариусу и отменяю завещание. И всё идёт, как шло. Облавы, рудники, плантации, Rex-417… Безработный – значит, манхло. Перерабатывают же туанцы дефектных мальков на лекарства… Манхло – бездельник, балласт. В топку их. Я согласен, я проголосую за любой закон. Потом сместилась галактическая конъюнктура, манхла стало больше, и мне вручают повестку: «Многоуваж. Ф. Кермак, вы – балласт. Согласно федеральному закону № 666 вы обязаны к 14.20 явиться на утилизацию на муниципальный ликвидационный пункт Rex-417 по месту прописки». А что вы, Кермак, орёте? Вы проголосовали, значит, согласились. Ну и что значит ваше «Я опытный пилот»? Мало ли, что у вас профессия и стаж. В ближайшие двенадцать лет, по расчётам экономистов, пилоты нам не понадобятся. Мы наймём хэйранцев, они дешевле. А вы пожалуйте в крематорий, шагом марш… Впрочем, можете воровать. Это наказуемо, но предпочтительнее, чем быть балластом. Вор, продавец наркотиков, сутенёр – востребованные профессии, гармонично вписанные в нашу процветающую экономику. И не завидуйте экономистам, которые вас приговорили – сказать по секрету, через пять лет их тоже… туда же…»
Не знать о задержке сигнала – и не возникнет воображаемый диалог с государственным ликвидатором! Меньше знаешь – крепче сон. Закажи себе сновидение о бабах, словно Жак, и блаженствуй. Не трать время на разведку по сети. Забудь про всех. Увидишь, насколько тебе станет легче!
Но Форт старательно зафиксировал телефоны, за которыми скрывались рудники-невидимки. При случае очень уместно намекнуть начальству, что ты осведомлённее, чем кажешься – хотя подобные намёки лучше произносить из-за шеренги бохрокских коммандос.
И наконец, одобришь сегодня скотство по отношению к другим – завтра отведаешь его сам.
Однако отвертеться от убийства мортиферы не получится. Девятьсот Е за выход и кривляние с чучелом монстра, плюс подачки публики – пропуск на Буш-2.
Облачившись в костюм Феррума, Форт подглядывал – что там на арене, как там зал? Скамьи на склонах конической воронки, дном которой была арена, плотно набиты публикой. «Как-нибудь покажем номер», – успокаивал себя Форт. Выступать при большом стечении народа ему приходилось лишь однажды, в зоне 8 Буолиа, и вспоминать об этом было муторно. И вот снова зрители; теперь они не просто ждут, а буквально жаждут смертельного зрелища. Конечно, Руна сюда ни ногой – хоть это радует. Или спрыгнет с ума, придёт с зелёной шапочкой в кармане и в самый патетический момент швырнёт пакет краски?
«Я бы её не осудил», – подумал Форт, вспомнив опустошение вокруг Купер-Порта. Озёра ядов, вечно дымящие курганы мусора – лишай города расползался вширь, бетонируя и омертвляя пространство жизни. Но им мало, им надо убить мортиферу как символ, чтобы убедиться в своём могуществе.
Он различал лица, выделял их оптикой и приближал, ухватывая непритворные порывы мимики. Да,
Ненормальный мир людей, в котором нет и не должно быть детей и семейной жизни. Или напротив – идеальный мир планеты, куда мы явились совершить дюжину похабных подвигов, нагадить и смыться, не убрав за собой объедки и помёт. Здесь собрались такие же звери, каких обещал выпустить на арену Вирджил, только двуногие – зверобои, лесорубы, мясники и перекупщики, зарабатывавшие на обмане, гибели лесов и убийстве; за свои кровавые деньги они хотели получить кровавое удовольствие.