Красные концы

А я не стала ему возражать. Собственно, какая разница, о каких немыслимых мечтах и планах этот человек пытается мне сейчас рассказать? Ведь этим людям всё равно не найти ни одного здравомыслящего спонсора, который бы добровольно согласился вложить свои деньги в абсурдную идею местных жителей построить в Красных концах отель мирового уровня! Да кто сюда поедет? Сюда же на хромой кобыле не доковыляешь! Только если случайно застрянешь на сломанном автобусе, и тебе понадобится ночлег, чтобы дождаться следующего рейса. Но только те, кто ездит на автобусе, вряд ли смогут выложить большие деньги за дорогущий номер в местной гостинице! Вот если бы эти люди задумали построить здесь уютный гостевой дом, то, пожалуй, эта идея и имела бы смысл и даже могла бы принести прибыль. Может, стоит предложить им? И я уже открыла рот, чтобы высказать свои соображения по этому поводу, но стоило мне посмотреть на Прокопия Кузьмича, на ликующий взгляд его искрящихся глаз, в которых читалась нескрываемая гордость за дочь и за её идеи, как я тут же закрыла свой рот обратно и занялась тем, что стала цеплять вилкой небольшой опёнок, чтобы хоть чем-то занять себя и избежать необходимости высказывать своё мнение по какому-либо поводу.

По счастью, долго ловить опёнок мне не пришлось, потому что в дом пожаловал новый гость.

Глава

VII

, в которой читателям посчастливится услышать душевную песню в исполнении удивительного певца с не менее удивительным именем

Из-за занавески в гостиную вошёл невысокий коренастый мужичок азиатской внешности. При этом одежда у мужичка была самая что ни на есть подходящая для русской деревни: ватник, кирзовые сапоги и ушанка. В руках гость держал какой-то странный четырёхугольный струнный инструмент, напоминавший то ли скрипку, то ли домбру.

– Надеюсь, я вовремя? – безо всякого акцента произнёс азиатский мужчина, широко улыбаясь всем нам.

– Само собой, Баламчик! Проходи, любезный, к столу! Отведай, чем Бог послал! А потом сыграй нам, Баламушка, на своём чудном инструменте, удиви нашу гостью своим искусством! – начал суетиться Прокопий Кузьмич, усаживая нового посетителя на свободное место и выкладывая перед ним чистые приборы.

Мужчина же присел на указанное ему место, поставив инструмент рядом с собой, а затем, не откладывая дела в долгий ящик, выпил предложенную наливку, закусил грибочками, после чего посмотрел на меня.

– Познакомься, друг дорогой, – решил наконец-то представить меня своему гостю Прокопий Кузьмич. – Это – Марина Романовна! Путешественница, которая заглянула к нам на огонёк.

За прошедшие несколько часов я так привыкла к тому, что меня называют разными именами, что желание поправлять Прокопия Кузьмича у меня пропало. Тем более что я по опыту знала: новое знакомство долго не продлится.

– А это – наш местный Иосиф Кобзон, – с гордостью представил мне своего знакомого Черенков. – Баламжи Гантумерович Шагдыров, в простонародье именуемый Таёжным лаптем. Певец от Бога и создатель гимна Красных концов.

– У вас ещё и гимн есть? – не удержалась я от восклицания, настолько удивительной показалась мне эта новость. Хотя пора бы уж мне перестать удивляться!

– А ты как думала? Раз наше село размерами поменьше столицы, значит, у нас и своего гимна быть не может? – вступил со мной в спор Прокопий Кузьмич.

– Да я не о том, – начала оправдываться я. – Гимн может быть не только у больших городов! Это естественно. Просто я не ожидала…

Но закончить фразу мне не довелось.

– Да уж, барышня, извольте с нами считаться! Чем мы хуже столичных жителей? К вашему сведению, нам тоже дозволено иметь своего музыкального кумира! – продолжал вгонять меня в краску Прокопий Кузьмич.

– Что ж, очень рада за вас! И пожалуй, была бы просто счастлива, если бы ваш артист сейчас сыграл нам что-нибудь из своего репертуара, – сказала я, полагая, что это предложение придётся по нраву не только Прокопию Кузьмичу, но и самому местному музыкальному таланту, который во время всего нашего разговора и бровью не повёл, словно речь шла не о нём.

– Да уж, Баламчик, будь добр, изобрази что-нибудь для нашей приезжей гостьи! – стал уговаривать музыканта Прокопий Кузьмич.

И хотя в глубине души я надеялась, что господин артист откажется петь, сделав выбор в пользу халявной еды и выпивки, но надежды на это было мало. Ведь иначе зачем же этот товарищ притащил с собой инструмент? Явно не для того, чтобы использовать его в качестве трости или чёток, когда руки некуда деть! И мои опасения оправдались. Таёжный лапоть отложил в сторону вилку и вытер свои руки о полы ватника, после чего сел поудобнее и взял в руки смычок.

– Простите, а как называется ваш инструмент? – решила уточнить я, чтобы хоть немного оттянуть неизбежное.

– Хур, – спокойно пояснил местный музыкант, придвигая инструмент к себе ближе, но не беря его на колени, а так и оставив стоять на полу.