Красные курганы

Однако иногда Константин, не желая обижать других, устраивал большое собрание. Вот только его решение не всегда оказывалось оптимальным, и сегодня был как раз такой редкий случай.

Теперь предстояло как-то выпутываться из создавшейся щекотливой ситуации.

— Ну что ж, гости мои дорогие, — вздохнул Константин. — Все мне понятно. Благодарствую всем, кто проявил заботу обо мне. Поберечься и впрямь не помешает. А посему мыслю я так. Зимнюю ратную учебу на сей раз проведем близ Чернигова, но не у самого града, а ниже по Десне. Если что, так оттуда рукой до Киева подать, одвуконь за день обернуться можно. Княжича Святослава я с собой тоже брать не стану, чтоб было кому занять рязанский стол, ежели со мной чего случится. Да и сам буду осторожен. На этом и порешим.

Он хлопнул по резному подлокотнику своего стольца,[67] давая понять, что решение принято и дальнейшие разговоры на эту тему окончены.

Когда все вышли из гридницы, к Константину подошел отец Мефодий.

— Хорошо, что ты сам задержался, — заметил князь. — Я как раз хотел с тобой переговорить, а то ты за все время так ни одного слова и не сказал. Так я и не понял, ты сам-то за то, чтобы я поехал, или против?

— Так ведь ты уже все решил, княже, — смущенно пожал плечами рязанский епископ. — Толку не будет, даже если я и скажу сейчас, что против. Ничего же теперь от этого не изменится.

— Я всегда тебя считал деликатным человеком, — задумчиво произнес Константин. — Но во время поездки в Византию ты, на мой взгляд, чересчур старательно освоил увертки тамошних дипломатов. Со мной хитрить не надо, отец Николай… Ой, прости, отче, опять оговорился. Никак я к твоему новому имени не привыкну. И зачем ты его только поменял, да еще на такое? Или тебе его подсунули, не спрашивая, как младенцу новорожденному?

— Так ведь положено монаху новое имя брать, — пожал плечами бывший отец Николай. — А чем тебе Мефодий не угодил? — полюбопытствовал он.

— Да ну. Затхлое какое-то имя. С плесенью, — поморщился Константин. — Нет в нем нужного звучания.

— А я его не из-за звучания выбирал, — заметил епископ и упрекнул князя: — А еще историк. Разве забыл, какой великий человек его носил?

— А какой? — удивился Константин. — Ну-ка, ну-ка, просвети.

— Младший брат самого Кирилла, — торжественно произнес епископ и, видя, что князь продолжает вопросительно смотреть на него, пояснил: — Ну же, вспомни. Пришли на Русь в девятом столетии два брата из Болгарии: Кирилл и Мефодий. Азбуку славянам дали, алфавит создали, а сколько книг богослужебных с греческого на славянский язык перевели — уму непостижимо. Теперь они оба святыми почитаются.

— Так, с именем понятно, — кивнул Константин. — А что ты думаешь по поводу съезда?

— А мне думать нечего, — почти сердито откликнулся сразу насупившийся отец Мефодий. — За меня ты давно мыслишь. Решил — в епископы сунул. Сейчас вот в митрополиты пихаешь, не спрося.

— У тебя же планов громадье, отче, — взмолился Константин. — Кто кричал, что детишек надо учить, все писания богослужебные исправлять? Кто шумел, что не дело, когда попы в селищах в грязных лаптях по церкви шастают и служат абы как, потому что ни черта не знают.

— Я так не говорил, — буркнул отец Мефодий. — И не поминай ты, ради Христа, хотя бы при мне имя нечистого, да еще в речах о священниках. Грех это, княже.

— Ну, забылся, не хотел. Не сердись, отче. Но ведь они и впрямь ни фига не знают, — вновь перешел в наступление Константин.

— Вот! — назидательно заметил рязанский епископ. — Потому и негоже мне в митрополиты лезть, пока я в своей епархии порядок не наведу.

— А ты его никогда не наведешь, если в епископах останешься, — убежденно заверил Константин. — Да, лапти они за порогом церковным оставлять будут и в сапоги переобуются, с этим ты справишься. А с детишками как?

— Неужто и для этого власть митрополичья потребна? — хмыкнул отец Мефодий.

— А ты как думал? — всплеснул руками князь. — Нет, мне, конечно, приятно, что в столице моего княжества, а также близ нее, в Переяславле-Рязанском, в Пронске, в Ряжске, в Ростиславле — словом, всюду мальцы грамоту знать будут. Но ты не забывай, что есть еще Владимир с Ростовом, Суздаль с Черниговом, Полоцк с южным Переяславлем, даже Москва с прочими деревнями, и везде народ учить надо. А власть у тебя на них есть?

— А ты на что надобен? — лукаво улыбнулся епископ.