Красные листья

— С Френки? — сказала Кристина. — Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— Нет, — быстро ответил Альберт. — Я ненадолго. У нас с ним мужской разговор.

— Вот как? — сказала Кристина. — В таком случае тебе нужно бежать, и что есть мочи, если Френки потребовался мужчина.

Альберт пристально посмотрел на Кристину.

— И что это должно означать? — спросил он, сбрасывая снег с ее волос.

— Ничего, Альберт, — сказала Кристина. — Ничего.

— Возвращайся в общежитие, — сказал он сдавленным голосом. — Ты вся замерзла. — Кристина увидела его глаза, они были до краев наполнены сочувствием к ней. — Бедняжка, — добавил он нежно. — Мы должны поехать и забрать твое пальто.

— Не надо меня жалеть. У меня все чудесно.

— Чудесно так чудесно, — закончил он несколько холоднее. — В таком случае до вечера?

— Нет! Я хочу сказать… я считаю… Я хочу, чтобы между нами все кончилось, Альберт, — выпалила Кристина.

— Я все понял, все! — мрачно проговорил он. — И кого ты собираешься этим убедить?

— Себя, — произнесла она, ни секунды не колеблясь. — Но на этот раз у меня действительно серьезные намерения. Я хочу, чтобы ты шел своей дорогой, а я своей.

— Но ведь мы так и планировали это, Кристи, — сказал Альберт, сверкнув глазами. Он раскраснелся, ему действительно стало жарко.

— Перестань! — резко бросила Кристина. — Я хочу, наконец, начать жить, неужели ты не понимаешь?

— С кем, спрашивается? С Джимом у тебя все кончено, ты сама это только сейчас сказала. Так с кем же, Кристина?

— Ни с кем, одна. И самое главное, без тебя. Мне хочется знать: могу я позволить себе такую роскошь?

— Нет, не можешь, — огрызнулся Альберт. — Это невозможно. Лично я это понял давно. Неясно только, почему ты этого до сих пор не понимаешь?

— Потому что не хочу. И не буду.

Альберт подступал к ней все ближе и ближе, пока не оказался всего в нескольких сантиметрах от ее лица, и зашептал:

— Ты хоть знаешь, какие у тебя дивные губы? Господи, мне так хочется их поцеловать! Прямо сейчас.

— Остановись, Альберт. Что ты делаешь? — проговорила она ослабевшим голосом. — Хватит.

— Слушай, Крисс, если ты не хочешь ехать в Канаду, тогда поехали с нами на Лонг-Айленд. Я не хочу, чтобы ты проводила Благодарение здесь одна. Поехали. Там будет весело.

— Вот ты говоришь «нам там будет весело», а сам так не думаешь. Кому будет весело? Конни, которая, как сумасшедшая, еще позавчера ночью стучала в мою дверь? Мне? Тебе, который будет сидеть все четыре дня и пялиться на меня? Спасибо! Не надо. Сыта по горло. Не хочу, чтобы меня жалели ни мистер и миссис Тобиас, ни мистер и миссис Шоу. Я не хочу их милости. Мне не нужны их индейка и яблочный пирог. И твоей милости я тоже не хочу.

— Я хочу тебя, Кристина, — произнес Альберт, как будто не слыша ее слов. — В мире существуешь одна ты, и больше ничего на этой земле мне не нужно. Как бы я хотел оказаться сейчас в Эдинбурге. С тобой, конечно. И никогда не покидать эту захудалую гостиницу, никогда не покидать нашу постель.

Не в силах справиться с собой, Альберт наклонился и нежно погладил ее щеку.

— Господи, Кристина, Господи, — сказал он. — Поехали с нами. Это лучше, чем оставаться здесь.

— Послушай, перестань твердить одно и то же, — сказала она, но от руки его не уклонилась. Она никогда не уклонялась от его ласк. Он это знал, и она это знала.

— Пожалуйста. Поехали.

— Нет.

— Пожалуйста. — Он все еще гладил ее щеку. Наконец Кристина решилась. Это был подходящий момент. Во всяком случае, не хуже, чем любой другой.

— Скажи мне, это правда? Конни говорила еще на прошлой неделе, что вы, ребята, задумали обручиться на это Благодарение?

— Нет, не так, — моментально выпалил Альберт, а затем добавил: — Это Конни хочет, чтобы мы обручились на это Благодарение.

Она внимательно его разглядывала.

— То, что я говорю, правда, — сказал он. — Мы действительно обсуждали этот вопрос. Но никакого решения не принято. Это все ее домыслы.

Кристина засмеялась и спросила:

— Господи, Альберт, когда ты остановишься? Наверное, никогда. Никогда не перестанешь врать. Даже мне.

— Я не понимаю, о чем ты? — проговорил он с возмущением в голосе.

— Понимаешь. — Изо рта у нее вырвалось облачко пара. — Прекрасно понимаешь.

Переминаясь с ноги на ногу, чтобы согреться, Альберт мрачно посматривал на Кристину. Она же стояла как вкопанная.

— И как же ты собирался это осуществить, Альберт? Увезти меня в Канаду и одновременно обручиться с Конни?

— Я бы тогда с ней не обручился.

— А, понятно. Ты отложил бы это мероприятие на неделю. Или больше? Да нет же, вряд ли. Наверняка ее родители уже запланировали эту помолвку, совместив ее с поеданием индеек на День благодарения.

— Я понятия не имею, что они там планировали.

— Не имеешь? Это хорошо. — Она двинулась по улице в сторону общежития.

Он за ней не последовал. Только крикнул вслед:

— Сыграем сегодня вечером в покер, Крисс? — Это была почти мольба. — Мы четверо и Френки. Ставка — пенни. — Кристина не обернулась, и он крикнул еще: — Пожалуйста, приходи. Без тебя будет скучно.

Не оборачиваясь, Кристина молча шла по Норт-Мейн-стрит в сторону общежития Хинман-Холл.