Красные моря под красными небесами

– Пожалуй, да.

– До недавнего времени Реквин ежегодно в День Перемен устраивал бал-маскарад – грандиозное празднество в «Венце порока», куда съезжались гости в роскошных нарядах, один другого краше и дороже, однако маскарадные костюмы Реквина и его спутницы не имели себе равных. Так вот, несколько лет назад, перед балом, Реквин и его пассия смеха ради решили поменяться нарядами и масками, не подозревая, что наемный убийца присыпал Реквинов костюм каким-то адским зельем, ужасающим творением черного алхимика. В сухом виде порошок был совершенно безвреден, но стоило согреть его теплом тела и смешать с каплей пота, как он начинал действовать… Вы представляете, что делает с плотью аква регис? Красавица с полчаса щеголяла в Реквиновом наряде, веселилась, танцевала, а потом… закричала. Сама я этого не видела, но знакомые искусники рассказывали, что бедняжка заходилась криком до тех пор, пока не сорвала голос, а потом просто хрипела и сипела от невыносимой боли. Оказалось, что убийца присыпал ядом только одну сторону наряда, – подумать только, какая изощренная жестокость! Кожа красавицы стала оплывать, пошла пузырями, как кипящая смола… Среди гостей не нашлось смельчаков, готовых прийти на помощь страдалице, только Реквин бросился к ней, содрал наряд, потребовал, чтобы принесли воды, пытался вытереть отраву сначала своей рубахой, а потом голыми руками… поэтому он и не расстается с перчатками, обезображенные пальцы прячет.

– Какой ужас… – сказал Жан.

– В общем, его стараниями Селендри осталась жива, но изувечена и обезображена. Вы же видели, что у нее с лицом. Глазное яблоко лопнуло, глаз вытек, пальцы ноги пришлось удалить, пальцы рук превратились в угольки, да и сама рука тоже безнадежно искалечена… Селендри отрезали одну грудь, господин де Ферра. Вы не в состоянии представить себе, каково это, а мне даже сейчас об этом думать жутко, хотя в моем почтенном возрасте о красоте не думают. Так вот, Реквин, препоручив возлюбленную заботам лекарей, немедленно объявил всем своим головорезам и ворам, всем своим высокопоставленным друзьям и знакомым, что выплатит тысячу соларов любому, кто назовет ему имена убийцы и заказчика. Увы, он переоценил свое влияние. Как оказалось, его врага боялись куда больше, поэтому ответа Реквин не получил. День ото дня он увеличивал вознаграждение: пять тысяч, десять, двадцать… Безуспешно. После этого началась череда убийств – жестоких и беспощадных, наугад и без разбору. Спасения не было ни ворам, ни алхимикам, ни слугам приоров – никому, кто хоть что-то знал. Еженощно обнаруживали чей-то труп, освежеванный с левой стороны. Реквина умоляли остановиться, но он упрямо стоял на своем: убийства не прекратятся до тех пор, пока к нему не доставят отравителя. Увы, дотошные расспросы ни к чему не привели. Тогда Реквин стал еженощно убивать не одного, а двоих: жен, мужей, родственников, детей, друзей – всех подряд, а когда его головорезы отказались исполнить приказ, он хладнокровно уничтожил всю банду. Бесчисленные покушения на его жизнь еще больше ожесточили Реквина. Убийства продолжались; горожане жили в постоянном страхе и были готовы на все, лишь бы раздобыть необходимые сведения. В конце концов к нему привели человека, который ответил на все вопросы…

Вздохнув, Азура Галлардин продолжила рассказ:

– Реквин приковал его к деревянной раме, залил всю левую сторону алхимическим цементом, дождался, пока цемент не схватится, а потом установил раму вертикально, так что человек этот оказался наполовину замурованным, от макушки до левой пятки. Все это сооружение Реквин перенес в свою сокровищницу и каждый день насильно вливал в глотку пленника воду, чтобы тот не умер от жажды раньше времени. Левая сторона тела постепенно отсыхала, загнивала, разлагалась – бедняга умирал долго, в страшных мучениях. Честно говоря, я не могу представить более жестокой пытки… – прошептала она, взяла Жана под руку и подвела его к окну в левой стене. – Поэтому, надеюсь, вам понятно мое искреннее желание хранить абсолютную верность именно этому заказчику до тех самых пор, пока Всемилостивейшая госпожа не вытряхнет мою душу из мешка старых костей.

– Уверяю вас, Реквин никогда об этом не узнает.

– А я уверяю вас, господин де Ферра, что на подобный риск не пойду. Никогда и ни за что.

– Уверяю вас, любое, самое…