Красные нити (СИ)

Будучи сутулой, она вдруг распрямилась. Проступающие через неприятно обвисшую кожу кости, скрываются, скрадываются нелицеприятные очертания. Её кожа, которая с к моему удивлению оказалась одряхлевшей, старческой и болезненной тоже менялась.

Изменялся оттенок, кожа рыжеволосой становилась упругой, гладкой и… молодой!

От последней мысли меня бросило в жар!

Нет… Нет, я себе всё это выдумала! Не может быть того, что мне привиделось! И мне, похоже, правда это лишь привиделось. Потому что уже через мгновение воспоминание надломилось и резко преобразилось.

Рыжеволосая уже была на земле, стояла босиком в снегу. Её буйные темно-рыжие волосы развевались по ветру. А мужчина в пальто заботливо кутал её в шерстяное одеяло.

— Мне нужно больше… — услышала я едва ли не плачущий голос рыжеволосой. — Слышишь? Этого не достаточно! Мне нужно больше! Понимаешь?! Больше!!

Голос её становился все более истеричным, и она начинала кричать. Я осознала, что она боится. Эта жуткая женщина, которая едва не убила меня, Раду и Леру с Лёвой, по-настоящему, до слёз боится!

Но, чего? Как может она чего-то боятся?! Она же чудовище, это ей нужны гибели этих несчастных девчонок! Это всё она!.. Что же её пугает?!

И тут рыжеволосая, вцепившись в лацканы пальто мужчины, лихорадочно прошептала:

— Время! У меня больше нет времени! Мне нужно ещё!..

— Я знаю, любимая, — твёрдо ответил мужчина в пальто, целую руку женщины. — И ты их получишь, я обещаю!

От того, как клятвенно прозвучало подобострастное обещание мужчины в пальто, меня пронзило будоражащим чувством страха. Страха перед осознанием того, что он убивает ради неё, и будет с удовольствием убивать дальше. Снова и снова. Как и все прочие, похожие на «Портного», он не остановится. Не сможет, не перестанет. Он вновь и вновь будет убивать, для неё… ради неё.

Обрушившаяся на меня истина едва не сбивала с ног шокирующим открытием!

Потрясенная, я наблюдала, как мужчина с невероятной любовью и обожанием обнимает и утешает рыжеволосую. Кто бы мог подумать, что один из самых страшных и жестоких убийц, способен проявлять такие нежные чувства! Ведь, становилось очевидным — Портной одержим ею, этой рыжеволосой стервой.

Я пыталась увидеть лицо мужчины. Я пыталась прорваться через толстую и вязкую пелену смешивающихся воспоминаний, но не могла. Это было равносильно тому, чтобы руками вычерпывать озеро в надежде добраться до дна.

Чем больше я пыталась добраться до лица мужчины в пальто, тем дальше он «погружался» в глубину. Я увидела, как он подводит рыжеволосую к машине, темному внедорожнику, и как открывает для её дверцу. Я вгляделась в номерной знак автомобиля, но и он безнадёжно расплывался так, что различить что-то было невозможно.

Зато, вместо этого, я отчётливо увидела, что перед тем, как сесть за руль Портной, что-то достал из автомобиля и направился с этим предметом куда-то в глубь сквера.

Воспоминание «утянуло» меня следом за ним. Портной остановился возле люка, присел и, приподняв одной рукой крышку поднёс к отверстию предмет в другой руке.

Этот предмет, к счастью, я смогла разглядеть. И в одно мгновение узнала его. Ну, ещё бы! Ведь всего лишь вчера я прилюдно вручала его жестокому серийному детоубийце!

Это была та самая алебастровая башня с короной, тот самый сувенир от нашей школы.

Когда воспоминание, привычно, вышвырнуло меня обратно в наш мир, я несколько секунд стояла в прострации, глядя перед собой.

Я вспомнила, как он улыбался, как смотрел на меня, когда я уже селя рядом с Мироном. Я вспоминала взгляд, каким смотрел на меня Орест Гольшанский. Я полагала, что после его участия в групповом изнасиловании несчастной Валентины Любинской, ничто уже не сделает его хуже! Как же я фатально заблуждалась…

— Ника.

Я оглянулась. Стас с опаской разглядывал меня.

— Что-то увидела?

Я посмотрела в серо-стальные глаза Корнилова и увидела там жажду. Стас жаждал поймать его, изловить это чудовище. Корниловым двигало сразу две веских причины: прекратить кошмарные убийства несчастных детей и поквитаться с Портным за то, что тот так ловко одурачил его, Стаса, и всех остальных, кто занимался тем расследованием.

Корнилов ощущал вину за то, что позволил себе успокоится, за то, что все эти годы не искал его, не пытался найти правду. А просто поверил, что он ушёл.

Тем больше было чувство досады, что Стас по опыту ведь отлично знал, что такие, как Сумеречный портной сами не уходят и не прекращают свои злодеяния.

— Я его нашла, Стас, — тихим, лишенным эмоций голосом произнесла я.

Лицо Корнилова преобразилось, взгляд заискрился нескрываемым рвением.

Я рассказала Стасу об увиденном, и Корнилов немедленно приказал обыскать люк, на который я указала.

Я стояла рядом, глядя на то, как двое полицейских с фонарями осторожно спустились в люк по металлической лестнице.

Когда они скрылись из виду, я инстинктивно подалась к краю люка. На мое плечо немедленно опустилась широкая длань Стаса.