Красные нити (СИ)

Самое жуткое случилось, когда я перебралась на следующий вагон.

Я наступила ногой на гладкую поверхность треснувшего окна, и тут мой взгляд наткнулся на прижатое к стеклу лицо с выпученными глазами. Я вздрогнула всем телом, глядя в лицо мертвеца и едва не выпустила канат.

— Ника, быстрее! — прокричал снизу Сеня. — Не останавливайся!

Я кивнула и полезла вперёд. Удары сердца подгоняли меня ускоряющимся ритмом. Внутри все кипело и бурлило от захлестывающего ужаса происходящего!

— Давай руку! — крикнул мне высокий мужчина с рыжей бородой, что стоял на верху, у края обломанных рельс.

Я с готовностью протянула ему свою ладонь, и он бережно подтянул меня к себе, помогая выбраться.

Едва я оказалась на твёрдой земле (а не поезде, чёрт возьми, который висел над пропастью, удерживаемый какой-то магией природы) я упала на колени и на руки. Так, на четвереньках, я стояла и, содрогаясь, пыталась справиться с нахлынувшими потоками выжимающих душу переживаний.

Я на земле… я на твёрдой земле… я выбралась… у меня получилось…

Да, в этот миг я думала только о том, что мне удалось спастись из поезда. Да, в эти краткие мгновения, я думала о себе и радовалась за себя. Хотя, нет. Радоваться у меня не получалось.

Дрожь усиливалась, меня сотрясало от пережитого шока.

Рядом вдруг оказался Сеня.

— Куда ты умчалась? Я когда разобрался с тем козлом, пытался найти тебя!

Я слушала Сеню в пол уха. Сейчас его голос доносился до меня, как через глухую стену. Не обращая на него внимания, я сунула руку в карман куртки и медленно извлекла оттуда флешку.

Увидев накопитель, Арцеулов оборвался на полуслове. И тут я услышала удивленный и радостный возглас:

— Ника! Сеня?! Вы целы?!

Я подняла взгляд и увидела подбегающего к нам Стаса. Не помня себя, я бросилась к нему и повисла на шее у Корнилова. Стас тут же, крепко прижал меня к себе.

И я не замедлила сообщить ему на ухо:

— Записи у меня! На флешке…

Стас прижал мне крепче, я почувствовала, как его пальцы мнут мою одежду. Я услышала, как он пробормотал в мои развевающиеся на ветру платиновые волосы:

— Господи, Ника… Это был последний раз, когда я взял тебя на операцию!..

— Нет, — вздохнула я и крепче обняла его за шею, — ты знаешь, что нет Стас.

Я говорила тихо и грустно, но уверенно. Стас замолчал.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Пятница, 29 января.

Да, она была права. Услышав ответ Ники, Стас хотел возразить, но понял, что она права. Хотя бы даже потому, что если к её помощи не будет прибегать он, это будет делать кто-то другой. И уж он то будет выжимать из Ники всё, до капли.

Но сегодняшний день Корнилов уж точно никогда не забудет, и не забудет, как в очередной раз подверг опасности жизнь синеглазой девочки. Дилема заключалась в том, что он не знал, как её обезопасить. Сегодня, он уже не знал ответа на этот вопрос.

Единственное, что Стас понимал, с чувством обнимая Нику и горячо прижимая к себе, это то, что тогда, почти три года назад, когда она пришла к нему… он должен был прогнать её и больше никогда с ней не видеться. Ради неё. Ради того, чтобы она переживала теперь то, что переживает… Нет.

Стас тут же мысленно одернул себя. Он вновь думает о себе… Если бы он тогда прогнал её, то таким образом, просто переложил бы свою вину на кого-то другого. Кого-то чужого, неизвестного и безразличного к чувствам синеглазой девочки с даром и проклятием. Корнилов испытал чувство гнева и омерзения, представив, как кто-то бессовестно эксплуатирует способности Ники при каждом удобном случае. Однако, сам-то он точно лучше?..

Стас не успел придумать для себя ответ на этот вопрос, потому что Арцеулов тронул его за плечо и произнес:

— Стас… это кто?

Корнилов отпустил Нику и обернулся.

К дымящемуся, подорванному поезду, с двух сторон которого в группки собирались перепуганные люди, стремительно приближались четыре внедорожника. Стас видел, как автомобили с темными стеклами быстро, друг за другом, спускаются по извилистой горной дороге.

— Это… нацгвардия? Или Собр? — осторожно спросил Сеня.

Стас, не оборачиваясь, покачал головой и рукой заставил Нику отойти себе за спину.

— Это те, кто точно знал, где и когда будет совершен терракт на железной дороге этого поезда, — ответил Стас, быстро и незаметно вынимая револьвер. — Ты не брал дробовик, Сень?

— Ты же сам сказал, чтобы я его в управлении оставил, — пробурчал Арцеулов.

— Теперь, я об этом искренне жалею, — ответил Стас, не отводя взгляда от приближающихся автомобилей.

— Ничего, зато у меня пистолет есть, — пожал могучими плечами Сеня.

— Стас, это люди Гольшанских? — тонким голосом, из-за спины Корнилова спросила Ника.

— Очень похоже, — протянул Стас, когда автомобили подъехали к ним.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Пятница, 29 января.

Я чувствовала, как стоящие передо мной Стас и Сеня напряглись и приготовились. Зыбкий мёрзлый воздух, с запахом гари, отяжелел от сгущающегося напряжения.

Остальные выжившие, явно почувствовав недоброе, попятились назад, оставляя нас одних. Я, Стас и Сеня молча наблюдали за подъезжающими внедорожниками.