Красные нити (СИ)

— Коля поищи информацию о «Елизаре» и «Argstrong», мне нужны документированные доказательства судебного разбирательства между двумя компаниями. И крайне желательно найти свидетелей того, что Гольшанский четыре года назад, около года пребывал в Аргентине. Сеня ты установи наблюдение за передвижением Титова, и поставь прослушку на его телефоны. Мне нужно знать с кем он контачит, эти люди так же могут что-то знать. А ты…

Стас взглянул на Бронислава.

— А ты сейчас едешь со мной.

Корнилов опустил взгляд на щенка, на руках у Долматова-Коршунова.

— Вы оба, — буркнул он.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Понедельник, 17 января

Даже если не знать, что это за здание, и кто здесь обитает, оно всё равно любому внушало навязчивое и давящее чувство пугающей тревоги.

Огороженное по периметру высокой кирпичной стеной, с возвышающимися восемью сторожевыми башнями, здание тюрьмы одним своим злачным видом вселяло нервное волнение и усиливающееся чувство опасения. И, чем ближе становились стены тюрьмы «Чёрный дельфин», тем сильнее и явственнее ощущались изматывающие навязчивые чувства тревоги и опасения.

Стас, за время своей службы в УГРО, бывал здесь двенадцать раз. И всё равно, каждый раз, как впервые, ощущал неуловимое и необъяснимое тревожное чувство. Он украдкой посматривал в сторону Бронислава.

Старший лейтенант Коршунов (Брон попросил называть его только одной фамилией) внешне выглядел спокойным и сдержанным. Стас лишь усмехнулся. Парень вел себя так же, как и он, когда впервые приехал сюда. Внешне стремился показать хладнокровное безразличие, а внутри пытался сдержать тревожные метания.

Таково было влияние этого места. И это не удивительно: «Чёрный дельфин» настоящее сосредоточие всевозможных олицетворений истинного зла. Беспощадного, часто безумного, и кровожадного.

Зло жило в душах и сердцах здешних обитателей, зло насквозь пропитало мрачные стены этой тюрьмы, зло меняло каждого, кто оказывался здесь. Поглощало, вбирало в себя, и не заметно отравляло.

Охрану здесь подбирали особенную. Честные, добрые и благородные здесь служить не могли. Не выживали. Сходили с ума, уходили, увольнялись со службы… или стрелялись.

Стас и Брон проехали через центральные ворота, миновали все три уровня ограждения, состоящих из двух рядов проволоки под напряжением и кирпичной стены, и остановились возле входа в здание тюрьмы. Их проводили в комнату для свиданий.

Здесь было пусто, из-за стен доносились шаги и голоса сотрудников тюремной охраны.

— Зачем вы взяли меня с собой, товарищ подполковник? — вдруг спросил Бронислав. — Мне показалось… что вам не нравится мое появление в вашей группе.

— Ты даже не представляешь, насколько, — проворчал Стас. — Но оставить тебя с Сеней или Колей, я не мог. А чтобы ты один занимался самоуправством, я тоже позволить не могу.

— Самоуправством? — переспросил Бронислав, явно задетый такой оценкой Стаса. — Но, товарищ подполковник, Титов же…

— Дал очень важные сведения, — перебил его Стас. — Всё верно, ты не имел права тащить его силой в отделение, и тем более избивать.

— Он оказывал сопротивление, — проворчал Бронислав. — Бежал от полиции!

— Как ты на него вышел? — спросил Стас, глядя в сторону.

— Исследовал дела Гольшанского…

— Какой молодец, — хмыкнул Стас. — Сам справился? Без помощи будущей невесты и её дяди?

Бронислав раздраженно покачал головой.

— Они тут не причем.

— Неужели? — с холодной иронией спросил Стас.

— Хорошо… — вдруг произнес Брон. — Ладно… Полковник Датский действительно помог мне… немного… Но, товарищ подполковник, вы зря думаете, что я пришел к вам, чтобы следить для Датского…

— Кто сказал, что я так думаю? — слегка язвительно спросил Стас.

— Иначе, с чего вам так не понравилось то, что я буду работать с вами?

— Во-первых, — ответил Корнилов, глядя в зарешеченное окно, — не факт, что ты будешь здесь работать. Поверь мне, если я захочу тебя вышвырнуть, Датские тебе не помогут. Во-вторых, мне не понравилось твое назначение к нам, потому, что люди, которые осуществляют над тобой известного род протекцию, пытались сфабриковать обвинения против меня, и… обидели очень дорого мне и близкого человека.

— А-а… — кивнул Бронислав. — Вы про то, что Максим Датский ударил вашу Веронику Лазовскую? Да?

Стас перевел пристальный взгляд на Бронислава.

— За это, твой будущий шурин уже получил.

Брон криво усмехнулся.

— Оля сказала, что вы сломали ему нос.

— Жаль, что только нос, — холодно проговорил Стас, глядя в глаза Бронислава.

В этот момент открылась тяжелая металлическая дверь, и двое охранников в черно-оливковой униформе ввели облаченного в оранжевую робу Сильвестра Гольшанского. Вид у последнего был угрюмый и недовольный. Шел он нехотя, поглядывая на охранников с плохо скрываемым раздражением.

— Спасибо, офицеры, — сказал Стас охранникам, — Дальше мы сами.

— Начальник тюрьмы просил напомнить, что у вас не более сорока минут, — не слишком уверенно проговорил один из офицеров охраны.