Красные облака. Шапка, закинутая в небо

Он вспомнил, с какой иронией спросила Натела, вернувшись к Дудане: «Ну как, нашли крышку от фотоаппарата?» — «Нашли!» — ответила Дудана. Джаба не задерживался больше у нее, тотчас же ушел и вот бродит по улицам, как бездомный. Ему кажется, что, если вернуться домой, тесный чердак не позволит ему отдаться течению мыслей, духота наведет на него дрему, и он сразу заснет, а заснуть он сейчас боится не меньше, чем умереть: ведь во сне он не сможет думать!

Он завернул в Кировский парк, пошел по аллее и остановился над обрывом. Внизу, под отвесной скалой, пролегала набережная; было прохладно. Джаба наклонился, сорвал былинку, растер ее между пальцами и понюхал: острый запах трявяного сока ударил ему в ноздри. Запруженная Кура вздулась и была похожа на толстую, темную, набрякшую жилу. Посещение Дуданы представлялось Джабе давним, далеким сном «Слово за словом» вспоминал он минувший день, перелистывал его, как любимую книгу, с самых первых страниц, как бы не зная, чем окончится недочитанная история, нарочно медлил, не спешил к развязке, к той минуте, когда он войдет в комнату Дуданы…

Вдруг среди этих приятных мыслей зазвенела диссонирующая струна, которую он не замечал до сих пор и случайно зацепил пальцем.

Перед его взором возникла девушка, плачущая в полутемном парадном. Гурам, наверно, был прав — что-то ускользнуло тогда от внимания Джабы, какая-то мелочь, а может, и что-либо важное, значительное. Оттого все и осталось загадкой.

Он вспомнил тот день. Вспомнил, как появились внезапно в городе две живые души, две девушки, которые не думают о Джабе ничего хорошего.

«Так до сих пор и считают меня: одна — карманником, а другая — нахалом».

Джаба лег на траву и посмотрел на небо. Потом закрыл глаза и сочинил следующую легенду.

…Пионеры города Керчи отправились в туристский поход… Первый привал — в поле, близ полуразрушенного укрепления, оставшегося от Отечественной войны. Пионеры располагаются здесь, чтобы позавтракать.

— Эй, сюда, ко мне! — кричит один из мальчиков и машет рукой товарищам.

Пионеры бегут к нему. Мальчик, сидя на корточках, указывает на компас, который лежит на земле перед ним. Стрелка компаса ведет себя крайне странно — беспокойно колеблется, не может остановиться.

— Запомните направление стрелки, — говорит мальчик.

Он переносит компас на другое место. Стрелка успокаивается и, лениво повернувшись, указывает на север.

— Видишь? Ну-ка, еще раз!

Компас возвращают на прежнее место, и стрелка снова теряет покой под действием какой-то неведомой силы.

— Магнитная аномалия! — высказывает предположение одна девочка.

— Наверно, тут под землей залежи железной руды.

— Отодвиньте в сторону рюкзак.

— И ледоруб тоже.

Оба названных предмета убирают. Стрелка, однако, не успокаивается.

Подходит пионервожатый.

— Что случилось, ребята?

— Мы нашли железную руду! Вот здесь. — Первый мальчик хлопает ладонью по земле.

— Именно здесь? В этой самой точке? — улыбается пионервожатый.

— Стрелка колеблется только здесь!

— Давайте сюда ледоруб.

Пионервожатый копает землю ледорубом, копает… Слышен звон — ледоруб ударился о металл. Из ямы выгребают землю. На дне ямы — ящик из толстой жести, покрытый ржавчиной. Его извлекают. Все удивлены. Осторожно открывают крышку. В ящике оказывается любительская кинокамера и две серебристые алюминиевые коробки — плоские и круглые.

— Не открывать! — кричит пионервожатый. — Может быть, там пленка, нельзя ее засветить.

Находку доставляют в Керчь. Из Керчи камеру и серебристые диски отправляют в Одесскую киностудию. Здесь пленку проявляют и печатают с нее позитив. Это — кадры Отечественной войны, снятые неизвестным кинооператором. На экране то самое поле, на котором пионеры нашли аппарат, то самое укрепление, только вокруг него и на всем поле идет жаркий рукопашный бой, сражение не на жизнь, а на смерть. Наступают, надвигаются грозные фашистские танки, постепенно редеют ряды защитников укрепления.

Советские воины сражаются, как герои, погибают в неравном бою все до одного. Ни в Одессе, ни в Керчи не удается опознать никого из них. Пленку размножают и экземпляры рассылают по всему Советскому Союзу. Один экземпляр попадает в Тбилиси. Джаба присутствует на просмотре. Когда на экране появляется его отец, он громко вскрикивает. Все оборачиваются к нему… Отец дерется храбро, как лев. Вот он свалил одного фашиста, другого, третьего… Четвертый выпускает автоматную очередь прямо ему в грудь. Отец падает навзничь, в последний раз видит небо над собой. Это небо где-то сливается с небом его города, с небом всех городов и сел. Глаза у отца закрываются. Герой умирает.

…Джаба открыл глаза.

Улыбнулся.

ДОВЕРЕННОЕ ЛИЦО