Красные огурцы

Ворота отзывались глухим жалобным лязгом. Антон некоторое время любовался этой сценой, не переставая воображать, как сегодня вечером, нет, прямо сейчас, через какой‑то час он снимет с нее этот спортивный костюм… Он вышел из машины, уложил чемоданы в багажник между образцами лепнины, плитки и паркета и, взяв неистовую Анжелику под локоть, затолкал ее на переднее сиденье.

— Ну все‑все, — забормотал он, теперь уже вполне легитимно гладя ее тугую коленку, — поехали домой…

— Гад! Ничего ведь не было! Мы же даже не трахались!

По пути в Москву Анжелика еще некоторое время поупражнялась в ругательствах по адресу бывшего мужа, употребляя обороты совсем не эпистолярного жанра, немного смущая этим счастливого Антона. Потом она успокоилась и стала обдумывать свое положение. Энергия, которую Володя вложил в слово «достала», искренность, с которой он радовался, не оставляла сомнений в подлинности его чувств, а значит, и надежды помириться и вернуться. Как это часто бывало у книжной Анжелики, у нее в жизни явно начиналась новая глава. Начиналась она плохо, но в книжке потом всегда становилось хорошо, а значит, нужно взбодриться, не терять… как это там пишут… присутствия духа и жить дальше. Анжелика окинула мысленным взглядом свои текущие активы. Два чемодана барахла и влюбленный нищий дизайнер. «Гори оно все огнем», — подумала Анжелика. Наказали без вины, теперь можно и согрешить. В конце концов, она столько мечтала об этом, напридумывала себе целый эпистолярный роман…

— Сука, — сказала она уже спокойно, — говноед. Милый! А ведь теперь ничто не стоит на пути нашей любви?

— Ничего, Анжелика! — подтвердил Антон, давя на педаль газа.

— И мы будем счастливы?

— Не то слово!

— Не об этом ли мы мечтали?

— Об этом! Судьба улыбнулась нам!

Анжелика глубоко вздохнула и нежно привалилась к плечу художника. «Все‑таки он идиот, — подумала она. — Но хотя бы симпатичный».

Чем ближе подъезжали они к Москве, тем больше распалялся Антон. Уже в лифте они начали целоваться и сдирать друг с друга одежду, а дома, не дойдя до спальни, повалились на белый диван и занялись бурным двухминутным сексом. После чего каждый задумался о своем.

Анжелика оглядывала свое новое жилье, поражаясь его вопиющей пустоте. В сознании же Антона происходили куда более масштабные процессы. Королева его эротических фантазий последних недель стремительно превращалась из девушки, с которой у него не было секса, в девушку, с которой у него был секс. Вместе с этой метаморфозой рушился и романтический образ. Плюшевый спортивный костюм со стразами омерзительно безвкусно розовел на белом полу, а неприличные междометия, сопровождавшие Анжеликину страсть, лежали в ушах цементными пробками.

— Я бы сейчас выпила пива, — сказала Анжелика, — а ты бы сейчас чего хотел?

Больше всего Антон хотел сейчас, чтобы Анжелика ушла. Даже не ушла, а лопнула, как в мультфильме, и испарилась вместе с чемоданами и тяжелым запахом духов.

— Сходить в душ. И в отличие от пива… и всех прочих невыполнимых желаний эта мечта осуществима.

В ванной Антон постарался бороться с собой. Он напомнил себе о связи между настроением и уровнем тестостерона, который падает сразу после секса. Не без усилия попытался вызвать в памяти образ ученицы у мольберта в перепачканном краской переднике и вообще все то, что ему нравилось в Анжелике. И даже пробормотал что‑то вроде «стерпится‑слюбится, привычка свыше нам дана, замена счастию она». Из ванной он вышел в решимости не сдаваться так быстро и постараться полюбить то существо, которое досталось ему под видом девушки‑мечты. Но его ждал новый удар. Существо уже развило бурную деятельность в квартире — развесило на спинке белого дивана одежду разных цветов, расставило на подоконнике косметику и перетащило к нему пуфик. В телевизоре уже дергалась какая‑то омерзительная поп‑группа, а сама Анжелика что‑то ела у открытого холодильника.

— Что‑то жрать охота, — сообщила она.

— Там есть творожок и бананы…

Антон придерживался концепции здорового питания, и в его холодильнике редко бывали продукты, которые можно «жрать». Он с неодобрением смотрел на пуфик, переехавший без спроса на новое место.

— Любимый! — продолжила Анжелика с набитым ртом.

— Да, любимая.

— Нам надо поговорить.

— О чем, милая?

— Как жить будем?

— Ну так… Как люди живут. Работать, отдыхать, кино смотреть…

— И где мы будем отдыхать?

— Вот завтра приглашают на транс‑пати на заброшенной угольной шахте. — Антон взял со стола белый конверт с приглашением. — Это недалеко от Москвы, около Волоколамска. Дресс‑код — только белое.

— Надо купить что‑нибудь белое. Кстати, ты сколько зарабатываешь, любимый? О, банан!

— Ну, когда как, смотря какие заказы. Иногда три тысячи долларов, иногда десять…

— В месяц? — с удивлением уточнила Анжелика.

Антон считал, что он хорошо зарабатывает, и допускал, что другая девушка на месте Анжелики была бы приятно удивлена. Но на месте Анжелики была Анжелика, и та смесь умиления и разочарования, которая слышалась в ее удивлении, никак не делала его похожим на приятное.

— Ну да, — виновато подтвердил Антон.