Красные Орлы

Волохов чуть не сплюнул от злости, но сдержался.

– Заноза она, Вахирев. Ты держись от нее подальше. Всю плешь тебе проест, поверь мне.

Ну, бригадир если и кивнул, то это вовсе не значило, что мечтательность из его взгляда пропала совсем.

– Ну, ладно. Работать надо.

– Вот и работай, – махнул на прощание Волохов и бегом к дому Кан.

Там ее не оказалось. Волохов пошел по улицам, думая, что ослушалась его Машка и принялась нести свет в жилые дома, а не как он приказал – на фабрику. На улице Речной встретил Альберта Мазура. Тот ковырялся в щитке со знанием дела.

– Мазур, здоров. А где Кан?

– Так эта… на фабрике. Утресь меня разбудила, выдала пломбировщик и убежала.

– Понял тебя. Ты что делаешь, Альберт?

– Распределяю поток напряжения и координирую подачу электричества, согласно схеме соединения, – отрапортовал Мазур, чем вогнал Мишку в некий ступор.

Волохов понял, откуда в Мазуровской голове подобные словосочетания появились и уже более не боялся на проводку и электричество. Обдумал эту мысль и слегка обозлился. Снова Кан ему нос утерла. А он ее вчера обзывал всяко и выгнать грозился. А фифа эта за два неполных дня успела столько всего сделать. Если еще с фабрикой сегодня поможет, то так и быть, оставит он ее. Правда, придется сделать внушение и приструнить склочную девицу. Да и причину, по которой столичная штучка приехала в село, тоже надо провентилировать.

Волохов пошел на фабрику проверить как там Кан, дела и работники. По дороге представлялось разное. Вот Машка все спалила и теперь на пепелище бродят куры Бекасовых. Или еще что похуже. Фабрика, правда, оказалась на месте. Генераторы все еще жужжали, это и показало Волохову, что Кан пока не разобралась с электричеством. Сама столичная барышня обнаружилась на столбе! В рабочем комбинезоне весьма впечатляющего покроя, плотно облегающем ее попку. Маша ругалась на мужиков, которые стояли вокруг столба и внимали ей:

– Твою ж, дивизию! Какому ослу пришло в голову присобачить щиток так высоко?! По технике безопасности полная шляпа! Я уже не говорю про умственное развитие! Лучше бы себе к заднице прикрутил! Ходил бы и энергию вырабатывал! – злилась маленькая фифа и злобно прикручивала какие-то проводки.

– Внятно излагаете, мамзель. И на столбе вам самое место. Прямо птичка-говорун! – потешались мужики, разглядывая то, что и сам Волохов.

Ну, мужчины так оценивают женщин. В этом нет ничего обидного или аморального. Инстинкт или тяга к прекрасному?

– Мотя, сейчас эта птичка тебе на голову скинет чё-нить, будешь ходить надутый, как сыч! – Ржали здоровые парни.

Примечательно, что сама Машка смеялась вместе с ними.

– Пусть лучше сама спрыгнет! Я уж подхвачу, не упущу!

– Мамзель, ты к нему не прыгай! У него уже четвертая жена дома. Злющая, что пёс! Давай ко мне, я неженатый! – И так далее.

– Мужчины, а вам работать не пора? Я, конечно, не против компании, но стесняюсь спросить, вам люлей не прилетит от начальства?

– Машенька, ты работай, не отвлекайся. Ну, прилетит и что? За такое не грех и потерпеть. – И пожилой Пронин туда же!

– Здорово, мужики, – внятный голос Волохова прервал шоу.

Парни подобрали слюни и обернулись в руководству, вероятно, ожидая тех самых люлей. Поздоровались бодро, но нестройно.

– Михаил Андреевич, доброго утра, – пропела Кан со столба. – К работе приступила. Проблем много, но я постараюсь до ночи все устранить. По готовности, сообщу.

Субординацию соблюла и на том спасибо.

– И вам не хворать, Марья Сергеевна. Рад, что постараетесь, – поехидничал Волохов.

А народ ждал давешнего шоу с криками и препирательствами. Не дождался и разошелся по рабочим местам. Гнать из под деревянных заготовок для мебели золотую ароматную стружку, творить из досок стулья, столы, шкафы и прочее другое.

– Вам, может, помощь нужна? Или сами надрываться планируете? – Снова неведомое дергало за язык Мишку.

– Да ни боже мой! Какая с вас помощь? Только гвоздик подержать и подать, – не осталась в долгу Машка.

– Вам, Марья Сергеевна, нужно щиток к языку прикрепить. Он у вас, натурально, динамо-машина.

– Вот заметна в вас, босс, купеческая жилка. Все на халяву хотите. Дармовая энергия, это же такой прибыток в хозяйстве.

– На том стоим. Вы бы аккуратнее. Упадете, лечи вас потом даром.

– Какие проблемы? Упаду, отнесете меня в поле и оставите там одну, как и грозились. Как там говорят? Баба с возу – кобыле легче? Это ничего, что я вас с кобылой сравнила, а? – Машка успевала и болтать и работать.

– Так то баба, а вы, простите, нечто среднее. Не она и не он. Выражаясь вашими же словами, не конь и не кобыла, – Мишаня начал закипать, привычно.

– То-то я смотрю, вы уже минут пятнадцать пялитесь на мой зад. Вам нравятся особы неопределенной гендерной принадлежности? – Машка начала говорить пошлости, что явилось показателем и ее нестабильного эмоционального состояния.

– Отчего не посмотреть, когда охотно показывают? Впрочем, интереса ровно на пятнадцать минут. Неприятным фоном идет озвучка пошлого содержания.