Красные Орлы

Бабка держала паузу, Машка терпеливо ждала. Первой не выдержала Любовь Павловна:

– У меня утюг сломался.

– Я уже догадалась. Может, новый купить, а? Этому сто лет в обед, – прямолинейная Машутка не стала охать и ахать, а предложила хороший вариант.

– Есть уже. Зять подарил. Не могу я им гладить! Привыкла к этому, хоть плачь. Возила на усадьбу, не приняли в ремонт, – и сидит, ждет.

– Давайте его сюда. Я починю. – Вещь эта не убиваемая, но вот провода в таких агрегатах часто истирались. – Минут двадцать и готово. Подождете или завтра заберете?

– Подожду.

Ну, конечно, а как же иначе?

Машка приготовилась к допросу, а его и не последовало. Вот странная бабка! Пока селянка пила чай и кусала смачно ватруху, Машка на краешке стола устроилась с новым проводом и принялась за починку.

– Домик у тебя справный. Мал только. Хотя для одной-то впору. Ты молодец, аккуратная. Пыли-то нет и все на местах. И себя опрятно держишь, даже дома. Бабы-то обычно по избе шастают кто в чем.

– У меня мама шьет хорошо. Сколько себя помню, у нее всегда такие милые домашние платьица были. Она и мне шила. Наверно, это привычка. И папе нравилось. Знаете, он всегда улыбался, когда видел меня и маму в одинаковых платьях. Говорил, мои девочки. – Бабка слушала внимательно и не перебивала. – Вы родились в Красных Орлах?

– Местная я, – и опять молчит.

– Вы сказали зять у вас. Значит, дочка есть?

– Есть. И сын. Все на усадьбе головной живут.

– А вы что же?

– А кто мне там рад, а? У всех семьи свои, так, зачем я под ногами у них крутиться стану?

– Не тяжело вам одной?

– По-разному бывает.

И снова разговор затих. Машка сделала вывод, что бабка не из болтливых и перестала вести светскую беседу. Утюг починила и сказала:

– Готово, Любовь Павловна. Проверим? – Бабка не ворохнулась, и Машка воткнула в розетку аппарат. – Вот. Греет, как новенький. У таких утюгов часто провода истираются. Вы, Любовь Павловна, если что заходите. У меня есть еще метров пять такого крученого в оплетке. Но, думаю, прослужит долго. Раньше делали крепкие утюги.

Бабка утюг проверила ладонью. Вытянула из розетки, завернула проводок вокруг корпуса и поставила на стол. Потом потянулась к своей сумке и достала оттуда яйца в пакетике. Штук пять.

– На-ка. За работу.

– Не нужно вовсе. Любовь Павловна, я просто так починила. Никакой оплаты я не возьму с вас.

– Бери, сказала.

И вот тут Машка кое-что поняла. Похоже, к ней в гости пожаловала местный авторитет. Голос такой властности говорил об этом совершенно чётко, прямо. Да и сама бабка преобразилась. Лицо, до этого момента, обычное, подобралось, и проступили в нем резкие, твердые линии. Но Машка по своему характеру не любила, когда волю свою ей навязывали, тем более в такой грубой форме.

– Сказала, не возьму.

– Бери!

– Нет. И не нужно кричать на меня. Это никоим образом моего решения не изменит. Утюг работает, так что забирайте и идите домой. Или еще чаю? – Машка голоса на бабку поднимать не стала, неприлично.

Но и потакать какой-то местной бэндерше не хотела! Стояла и всем видом своим показывала – хрен те, бабка, а не прогиб!

– С характером, значится?

– С ним.

– Ну и ладно,– бабка легко убрала яйца в сумку, прихватила утюг и пошла на выход.

Машка за ней. На пороге Любовь Павловна задержалась:

– Спасибо, Мань. Ватрушки вкусные. И за утюг, – и ушла, прямая, словно и не бабка вовсе, а женщина средних лет.

И как это понимать? Машка головой покачала и пошла прибрать со стола и спать ложится. А что? Встать надо пораньше и приготовить для босса задуманное угощение ради ржаки.

Глава 6

Машуля проснулась рано, подивившись, что будильник ей не нужен оказался. Чувствовала себя отдохнувшей, и это тоже стало сюрпризом. Верно, не зря говорят, что чистый деревенский воздух способствует хорошему сну, отдыху и прочему, полезному для здоровья. Может, он так же легко избавит Машу от дурных мыслей и печальных воспоминаний, а?

Позавтракала не торопясь. Поболтала по телефону с мамой и отцом, уверив их, что устроилась отлично. Для пущего эффекта, направила несколько фотографий своего «икеевского» домика. Мама радостно щебетала и обещала вскорости быть в гости, разумеется, с папой.

Без десяти минут восемь, Машка уже сидела на порожке администрации, поджидая барина Волохова, думая, что он ей скажет? На всякий случай надела рабочий комбинезон. А что? Для антуража примерного работника и проявления, так сказать, доброй воли своей на рабский труд.

– Явилась? – Мишка подошел тихо, и Маша слегка дернулась, услышав голос босса в утренней тишине.

Ну, то есть как в тишине… Петухи орали, коровы мычали. Ни тех ни других пока не выпускали на улицы. Травы нет, а курям покамест еще делать нечего на влажной, прохладной земле дворов.

– Ага…

– Ага, коровья нога! – Мишка чуть не сорвался, глядя на отдохнувшую Кан. – Ладно. Пойдем, побеседуем. Сразу предупреждаю, никаких больше шоу с твоим участием я не потерплю! Характер умерь.

– На прошлом месте работы меня просили прикусить язык.

– Плохо прикусила.