Красные озера

Устроившись на ближайшем возвышении – на небольшом пологом холмике слева от радловского дома – он видел, как из дома выходил Лука, как через полчаса или чуть больше появился какой-то седовласый мужчина в спецовке, наконец, как этот мужчина уводил самого Радлова к северному склону – туда, где велась добыча руды.

Желая остаться незамеченным, Бориска не пошел за ними по прямой – спустился с противоположного склона своей импровизированной наблюдательной вышки, сделал крюк и потому к территории месторождения приблизился со стороны ставка. И действительно проник за забор, побродил там от одной машины к другой, не зная, куда приткнуться, потом его выгнали, сославшись на какую-то опасность. Ничего толком не разобрав и даже не отдавая себе отчета, что именно следует искать, Шалый принялся ходить вдоль забора в ожидании появления Радлова. Однако это довольно быстро надоело ему, и, желая как-то себя развлечь, он вернулся на место, где застал Луку – к деревцу и камню. Правда, никакого Луки там уже не было, только забытая куртка валялась. Бориска обрадовался, что хотя бы нашлось, чем можно поживиться, и полез за своей добычей, пытаясь не угодить в воду.

В это самое время прогремел взрыв – рабочие уничтожали остатки пустой породы в горе. Куски этой самой породы, раскрошившись от взрывной волны, беспорядочно взмыли в воздух да полетели вниз. Часть осколков попала на непрочный навес, прикрепленный к забору, и проломила его – самый большой валун пришелся ровно на то место, где совсем недавно сидел Лука.

Шалый, испугавшись внезапного грома, соскользнул с камня и упал в водоем позади, а когда вынырнул – увидел перед собой поваленный забор, поломанные доски, перебитое деревце прямо у основания (оно упало в воду буквально рядом) и неровный камень, с одного боку острый, как заточенная бритва, размером в половину туловища самого Бориски.

Следом за этим гигантом полетела мелкая щебенка, щепки, твердая пыль, так что Шалому оцарапало шею и лицо с одной стороны. Крови было немного, но Бориска испугался и со всех ног ринулся прочь – к озеру и дальше, на ту сторону поселка.

А на той стороне уж зашевелились люди – напуганные, оглушенные, выскакивали они из своих домов и собирались стайками.

– Опять взрывают! – кричали одни.

– А помните, в прошлый раз? Птицы же, птицы попадали! – вторили им другие.

– Верно! Снова нас отравить хотят! – соглашались третьи.

К этой разношерстной толпе недовольных жителей примкнул запыхавшийся Шалый с окровавленным лицом, затем и прихвостни его подоспели.

– А эти чего здесь забыли? – возмутился кто-то, на них указывая.

– Да меня взрывом чуть не убило! – благим матом орал Шалый, показывая на многочисленные, но неглубокие царапины. – Чего взрывают?! Гнать их надо отсюда!

То тут, то там стали раздаваться восторженные возгласы:

– Бориска дело говорит!

Шалый, на мгновение почувствовав власть над этими людьми, продолжал:

– Это все Радлов устроил! О́н хотел медь добывать!

– А почему Радлов-то? – возразил Андрей, бывший среди толпы. – Он же свой. Давайте лучше с рабочими поговорим.

Большинство с ним согласилось. Жители, выскочившие на улицу, скучковались вместе и направились к месторождению – всего человек тридцать. Шалый, обозлившись на то, что его затею не поддержали, неуклюже поплелся в хвосте, с ним – один из неизменных его товарищей, который всегда был самым пьяным. Другие собутыльники решили, что коль уже предводителя их никто не поддержал, так разумнее вернуться в покосившуюся избу на окраине, служившую им пристанищем.

Однако проход на территорию добычи оказался перекрыт гигантской камнедробилкой – она жутко гудела и плевалась мелкими осколками горной породы. Перемахнуть через забор никто не решался, и люди топтались на месте злые и растерянные.

Шалый внезапно осознал, что это, возможно, его звездный час, и другого такого же шанса вступить в схватку с давним врагом больше не будет. Он выступил вперед и сказал:

– А я предупреждал, что к Радлову надо идти!

Многим из собравшихся к тому моменту уже хотелось просто спустить пар, и они присоединились. Человек семь, впрочем, махнули на все рукой да отправились по домам, повторяя слова Андрея:

– Радлов свой. Да и нечего с Бориской Шалым связываться. Падаль, а не человек!

Андрей, к слову, тоже был среди ушедших. Поредевшая толпа ворвалась во двор радловского дома, крича и топая от недовольства. Услышав шум под окнами, Тамара спустилась вниз, вышла на крыльцо (страха она не испытывала нисколько – все свои вроде) и хотела заговорить с пришедшими, но ее опередили.

– Тома, мужа зови! – прозвучало женским голосом откуда-то из глубины столпотворения.

– Да нет его, с бригадиром ушел. А вы зачем собрались-то? Из-за взрыва?

– С рабочими снюхался, – зашушукались жители, не слушая вопросов.

– Зови мужа, тебе сказали! – закричал Шалый, чувствуя поддержку – ему вдруг подумалось, что Петр на самом деле хочет отсидеться в доме, прикрываясь женой.