Красные пески (ЛП)

Гелис продолжал держать палец на кнопке и отошёл на небольшое расстояние от Элой, не обращая внимания на то, как она извивалась на полу. Элой была почти парализована, её глаза налились красным, но она всё ещё находилась в сознании. Она видела всё, что делал Гелис, как он снимал доспехи и прикасался к ране, которую она ему нанесла. Он использовал остатки зеркала, чтобы увидеть, где находится стекло и извлечь его, не заботясь о хлынувшей крови.

Элой заплакала, когда он снял зеркало со стены и выбросил его из окна на песок. Он игнорировал её, пока она задыхалась, тянулась к нему, умоляя перестать причинять ей боль. Он просто прошёл мимо, сел на кровать и, набросив одеяло на плечи, лёг на матрас. Элой наблюдала за тем, как кровь высыхала на его спине. Так прошли минуты и часы.

Каждый её мускул будто был разорван, каждый сустав был разрезан. Она кашляла кровью, сочившейся как из разбитой губы, так и из горла, корчилась на полу. Она хотела потерять сознание, но боль не давала ей отключиться, сохраняя полное понимание и ощущение происходящего.

Внезапно это прекратилось. Элой могла лишь дышать, лёжа на полу лицом вверх, её глаза блестели от слёз, а горло охрипло от крика. Она видела свет — утро, наконец, наступило. Гелис сидел за столом, наблюдая за тем, как она пыталась прийти в себя. Элой не могла пошевелиться, но, по крайней мере, чувствовала свои конечности. Похоже, ночью она даже обмочилась, не в силах контролировать свои мышцы.

Он снова навис над ней, затем потащил по полу в темницу. Выбрав одну из первых камер, он открыл дверь и затащил её внутрь. Элой кривилась, чувствуя, как он тянул её, и усилием воли заставила себя поднять руки, чтобы схватить запястье Гелиса и ослабить боль от его захвата.

Он отпустил её в камере и отступил.

— Если можешь двигаться, раздевайся.

Каждая мышца восстала против неё, когда Элой поднялась на колени, всхлипнув против своей воли. Её руки дрожали, когда она развязывала пояс на своей талии, затем обнажала плечи. Она продолжала стоять на коленях, позволив ткани упасть к её ногам, и крепко обхватила себя руками.

Вода, которую Гелис вылил на неё, была ледяной, но быстро привела её в чувство. Элой хрипло ахнула, наклонив голову, прежде чем было опорожнено другое ведро, смывшее мочу и кровь. Она дрожала, но почувствовала, как Гелис бросил на её спину комплект одежды того же типа.

— Оденься. Потом придёшь и позаботишься о моей ране.

В течение долгого времени после его ухода Элой рвало в решётку у её ног. Никогда прежде она не чувствовала такой боли, даже когда скараб атаковал её сгустками энергии. На мгновение Элой показалось, будто её сердце остановилось.

Её тело запротестовало, когда она попыталась встать, чтобы одеться. Энергия, полученная от еды и воды, была минимальной, и её хватало разве что для того, чтобы вернуться в комнату.

Гелис ждал её с кувшином воды и чашей. У него было такое же сердитое, недовольное выражение, как и всегда, и Элой буквально заставляла себя делать каждый шаг по направлению к нему. Её тело желало немедленно сбежать в противоположную сторону, но Элой прекрасно понимала, что ожидало её в таком случае.

Не говоря ни слова, она вытащила тряпку из чаши с водой и принялась промывать рану Гелиса, пока он сидел. Элой утешала себя тем, что всё же смогла ранить его достаточно глубоко — нормальный человек скорее всего умер бы после такого. Но Гелис по строению тела напоминал бегемота, и Элой едва задела его мышцы.

Гелис не реагировал на неё, пока она занималась его раной. Он сидел за столом и что-то писал на пергаменте. Элой не понимала написанного, но старалась запомнить всё, что могла. Однако, пытаясь сосредоточиться, она замедлилась и начала привлекать нежелательное внимание, а потому ей пришлось сконцентрироваться на поставленной задаче. Она бы предпочла, чтобы он и дальше её игнорировал.

У него были с собой игла из кости и проволока — совсем не медицинские инструменты, но Элой сомневалась в том, что для Гелиса это имело значение. Он даже не вздрогнул, когда она начала зашивать рану. Элой чуть не поддалась соблазну плохо сделать свою работу, однако заново заниматься его раной ей отнюдь не хотелось, поэтому она старалась изо всех сил.

Справившись, она протёрла руки тряпкой. Гелис не посмотрел на неё, продолжая писать на пергаменте. Предположив, что ей позволено делать всё, что она пожелает, Элой подошла к одной из корзин в поисках чего-то, что могло бы пригодиться. Она отыскала странный фрукт с почти желейной структурой и с удовольствием съела его.

Закончив, Гелис аккуратно сложил документы и, встав, вышел из комнаты. Элой взяла больше фруктов и села на кровать, чтобы поразмыслить в своём, уже почти родном, углу. Однако у неё не было на это времени, поскольку Гелис вернулся уже без документов. Он подошёл к кровати, и глаза Элой настороженно расширились. Она была готова ко всему.

— Проваливай, — приказал он, и Элой послушно слезла с кровати. Гелис занял её место, вытянувшись на спине, и, игнорируя ранение, закинул руки за голову. Всего через несколько минут он уснул.