Красные пианисты

— Я знаю одного офицера, — заметил Харро. — Он тоже считает, что только поражение на фронте может пробудить немцев от летаргического сна. У этого офицера есть единомышленники. Но их группа ориентируется на Англию. Сначала они примыкали к генеральской оппозиции, потом разуверились в ней.

— Кроме «Внутреннего фронта» надо писать прокламации, листовки, целевые брошюры, — предложил Харнак.

— Я тоже думал об этом, — согласился Шульце-Бойзен. — Почему бы тебе, Арвид, не написать брошюру «Как начинаются войны»? С социально-экономическим анализом, доступным широким массам. А я бы написал работу «Куда ведет Германию Гитлер?».

— А может быть, так: «Народ обеспокоен будущим Германии»?

— Годится, — согласился Харро с предложением Зига.

— Мы уже проголодались, может, повернем к берегу? — крикнула с носа Либертас.

— Слушаюсь, мой капитан! Сейчас будем поворачивать. Пригните головы! — скомандовал Шульце-Бойзен. — Как бы вас не зацепило парусом. — Харро отвязал шкот. Парус затрепыхался на ветру. Он переложил его на другую сторону — яхта резко накренилась. С носа послышался веселый смех: Либертас чуть не свалилась в воду.

Яхта пошла к берегу. Утопающие в зелени пансионаты курортного городка Кюлюнгсборн вырастали на глазах. На берегу, на рассыпчатом золотом песке, стояли изумрудно-зеленые сосны. Уже ощущался их стойкий запах.

— А что это там, справа? Какие-то антенны?

— Это пеленгационная станция дальнего слежения, — пояснил Шульце-Бойзен. — Кстати, на ней работает племянник нашего Курта Шумахера.

— А как он настроен? — поинтересовался Харнак. — Он не может быть нам полезен?

— Насколько я знаю со слов Курта, нацизм ему, как всякому интеллигенту, не нравится. Но для борьбы он еще не созрел.

— И как далеко такая станция может засечь передатчик? — спросил Зиг.

— Скандинавия, Бельгия, Голландия, Франция, Швейцария, Австрия и генерал-губернаторство.

— Большой радиус!

— Значит, станция в Бельгии тоже может быть обнаружена отсюда?

— Может. Тем более что есть еще две станции дальнего слежения, и они ближе к Бельгии — в Кранце и в Штутгарте. Три эти станции практически своими «щупальцами» могут обшарить всю Европу.

— А какова точность? — поинтересовался Зиг.

— Точность, конечно, приблизительная, — ответил Шульце-Бойзен. — Ну, скажем, город. Например, Брюссель или Париж.

— Ну, а дальше?

— А дальше работа для пеленгаторов ближнего действия.

— Скверно, — заметил Зиг.

— Ничего. На худой конец мы имеем еще ниточку в Швейцарию, — сказал Харро.

— Через Клару Шаббель?

— Да.

Глава пятая

Немецкие газеты, которые по-прежнему продавались в Швейцарии, писали о миллионах убитых и плененных русских на Восточном фронте.

В октябре германские моторизованные дивизии продвигались к Москве. Лондонское радио передало, что гитлеровцы взяли Вязьму и подошли к Можайску.

В сообщениях Совинформбюро тоже появилось можайское направление.

16 октября рации Радо, как обычно, вышли ночью в эфир. Среди множества радиосигналов ни Джим, ни Ольга не нашли позывных радиостанции Центра.

Не вышел Центр на связь и в последующие дни. Тревога подкралась к самому сердцу. Радо как мог подбадривал своих людей: «Москва не взята гитлеровцами. Москва стоит!» — и заставлял радистов по-прежнему выходить в эфир.

И вот в ноябре почти одновременно Джим и Ольга поймали знакомые позывные мощной радиостанции Центра. Его операторы деловито выстукали запросы и директивы, так, как будто ничего не произошло.

В Москву полетели донесения, главным образом полученные от Лонга:

«Новое наступление на Москву не является следствием стратегических планов, а объясняется господствующим в германской армии недовольством тем, что с 22 июня не было достигнуто ни одной из первоначально поставленных целей. Вследствие сопротивления советских войск немцы вынуждены отказаться от плана 1-Урал, плана 2-Архангельск — Астрахань, плана 3-Кавказ. Тыл вооруженных сил страдает больше всего от этих изменений планов».

В ноябре немцы еще продолжали свой натиск на московском направлении, но уже даже по немецкой печати чувствовалось, что они выдыхаются.

8 декабря Гитлер отдал приказ о переходе к обороне на всем Восточном фронте. Германская армия утратила свою наступательную силу, нуждалась в отдыхе, перегруппировке. Но отдыха не получила.

В конце ноября Красная Армия отбила Ростов, первый крупный русский город и важный стратегический узел — ворота Кавказа.

6 декабря ее части перешли в решительное контрнаступление под Москвой.